Я или мы?

С точки зрения языка мы в современном нам мировоззрении оперируем 6‑ю личными местоимениями, которые, если углубиться в их метафизическую суть, определяют наши отношения с Богом.

Говоря «я», мы обозначаем себя как индивидуализированный субъект (на санскрите атман). При этом атман един в своей сути и неделим. Таким образом, местоимение «Я» изначально обозначает Брахман или единую природу Всевышнего — всепроникающий и всепронизывающий неделимый Дух. Сознавая себя как Брахман, мы определяем свое отношение с Всевышним местоимением «Я»: Я есть, и все сущее есть это Я. Такова истина так называемых Брахмавади в Ведической традиции. Отождествление себя с Абсолютом никоим образом не является ошибочным. Напротив, именно с этого уровня начинаются отношения с Богом. Кришна подтверждает это в Бхагавад-гите, в знаменитом стихе восемнадцатой, заключительной главы: «Тот, кто сознает свою божественную природу неотличной от Брахмана и исполнен ликования, ни о чем не скорбит, и ничего не алчет, кто видит эту природу во всех живых существах и равно относится к каждому, тот достигает высшей преданности Мне».[1]

 Такое сознание является одним из основополагающих условий трансцендентных отношений с Богом как с Высшей Душой (Параматмой) в сердце каждого и как с Бхагаваном — Личностью Бога. Дело в том, что отношения с Богом (с Абсолютом, со Всевышним) есть у всего и у всех. Другое дело — в том, как субъект определяет их для себя. А это уже зависит от того, как субъект определяет сам себя.

Сознавая себя в категории «мы», живое существо также отождествляет себя с Единством, при этом выделяя в этом единстве множество. Говоря, скажем «мы, Николай Второй», император вполне может мнить себя единым с поставившим его Волею Своею на престоле Всевышним, подтверждая таким определением себя свою божественную природу. Разумеется, в каждой шутке, есть доля шутки. Но когда мы тут, к слову, как авторы этой статьи, говорим «мы», то также подтверждаем и свою принадлежность к божественному Единству в общем плане мироздания, где без воли этого Всевышнего Единства не шелохнется и травинка.

А, уже переходя на «ты», мы признаем божественную индивидуальность, отличную от нас — Бога, в сердце каждого, смотрящего на нас бесчисленными миллиардами глаз, и говорящего с нами несметным числом уст. Высшая душа, к которой мы обращаемся в молитвах — Бог в каждом — и есть тот самый «Ты, Боже», которого мы просим внять нам. В таких отношениях мы рассматриваем Бога и Его ставленников как тех, кто призван осуществлять наши желания и отвечать нашим мольбам о помощи. Он же — наш собеседник в самых сокровенных диалогах. Говоря о наиболее сокровенном с нашими друзьями и глядя им в глаза, мы также обращаемся и к их Высшему Я — Богу в их сердце, ведь именно Параматма (Сверхдуша) может понять нас как никто другой, ибо Она и есть высшая ипостась каждого из нас, и при этом — Неделима и Едина для всего мироздания. Но с Ней мы всегда найдем себе компаньона в наших жизненных странствиях, того, кто никогда не покинет и не предаст, и не оставит без ответа наши молитвы.

Переходя же «на Вы» мы как бы отдаляемся от этого Друга в сердце каждого, увеличивая «почтительную дистанцию», дабы дать себе с одной стороны — большую свободу и независимость от неразлучного своего Божественного компаньона, а с другой — поглубже погрузиться в сон (забытье) жизни. В Бхагавад-гите Кришна подтверждает, что именно от Высшей Души исходит наша Память, Знание и Забвение: великодушный Господь (или, если пожелаете, мы сами в нашей ипостаси Высшего «Я») позволяет нам «спать и видеть сны» так, как хочется нам, индивидуальному атману.

Говорится, что видя Всевышенего в каждом, мы можем относиться к нему по-разному: и как к Высшей душе, ведущей нас в нашем путешествии по жизни и отвечающей нашим молитвам (но, опять же, все снова крутится вокруг наших намерений и желаний, даже когда мы молим о руководстве в исполнении Божьей Воли), или же — как к независимой от наших желаний Личности Бога. Как такое возможно? Довольно просто — мы «тренируемся» в своих отношениях, если можно так выразиться, на индивидуальных божественных личностях — душах, окружающих нас. Божественность их природы несомненна, вне зависимости от того, как нам видятся их проявления на уровне их бытия и делания, поскольку в сути своей мы все неотличны от Всевышнего.

Когда Всевышний являет себя на земном уровне, Он не уподобляется «обычным людям». Это заблуждение. Он продолжает быть Собой. Просто Его (Её) проявления становятся доступны восприятию тех, кто вместе с Ним (с Нею) проявляет себя в вибрациях Земли или того места, где проходят такие времяпрепровождения. И в этом случае можно вести речь о личных взаимоотношениях со Всевышним как с Бхагаваном — Личностью Бога. Так мы определяем себя, относясь ко Всевышнему уже в третьем лице: Он, Она.

У Всевышнего (у Нее и у Него) могут быть, и, разумеется, существуют желания и намерения, отличные от моих как индивидуума. Думать иначе было бы смешной ошибкой. Ведь это ограничивало бы безграничного Абсолюта. Вопрос лишь в том, как я, как индивидуальная божественная суть, отношусь к личным проявлениям Другой божественной сути, не важно — считаю я Ее или Его Верховной Личностью или не верховной, а какой-либо еще по отношению к себе. В этом определение отношений с Богом как с Бхагаваном.[2]

Взаимоотношения со Всевышним включают и отношение к Абсолюту в категории третьего лица единственного числа, но уже довольно безлично как к «Оно». Этим Оно могут служить и Божественные проявления в виде «Господнего Ока» или бескрайнего Божественного Мироздания.

В дополнении, рассмотрим личные местоимения в различных падежах в трёх языках:

Видно, что из логической последовательности в русском языке выпадают местоимения «Я» (ЙА) и «мы», а в английском языке — «I» (АЙ) и «we»Вполне возможно, что раньше вместо личного местоимения «Я»  пользовались словом «мы». Отголоски этого можно видеть в старых высказываниях «Божьей поспешествующей милостью, Мы, Николай Второй, Император и Самодержец…». А местоимение «мы» могло звучать иначе, например «ны?».

Исходя из вышеизложенного, слова «Я» (ЙА) и «I» (АЙ) скорее относятся к Брахману или единой природе Всевышнего — всепроникающему и всепронизывающему неделимому Духу. Сознавая себя как Брахман, мы определяем свое отношение со Всевышним местоимением «Я»: «Я есть» — «I am».

Когда мы о себе говорим как «мы», то мы признаем свое единство с другими и одновременное отличие. Это укрепляет в нашем сознании восприятие единого, без разрывного энергетического взаимопонимания — иначе говоря, возвращает нас к естественной духовной телепатии. Такая форма общения во много раз глубже и многограннее принятой в наше время языковой коммуникации. Более того, она в большей степени отражает наше подлинное положение во взаимоотношениях с Божественным. 

[1] брахма-бхутах прасаннатма
на шочати на канкшати
самах сарвешу бхутешу
мад-бхактим лабхате парам
Бхагавад-гита 18.54

[2] “Бхагаван” в переводе с санскрита означает: “Тот, кто обладает всеми качествами в полной, бесконечной степени”

Ссылка на обсуждение статьи в Мой Мир (mail.ru) в группе "Осознанное путешествие"