ГГ27

***
ЛШ: Ты же понимаешь, что для того, чтобы получить то, чего ты хочешь, тебе не нужно ничего делать? Совсем ничего. Наоборот: тебе нужно расслабиться. Если для этого тебе надо прилечь, то – «лечь и расслабиться» .
У: Слышу нотки не только заботы, но и иронии, и даже упрёка в твоих словах.
ЛШ: Хммм. Упрёка? Иронии – может быть. Но я не упрекаю тебя. Я люблю тебя. И я очень хочу, чтобы ты отдыхала. И позволяла себе меня. А когда ты в стрессе, ты меня прогоняешь. И мне, признаться, даже больно от этого. Поэтому я тут – вполне эгоист.
У: Хмм. Что-то мне это напоминает. А! Точно. Я ловила на этом Альфира мильён раз: он пытается оградить меня от того, чтобы я уставала, потому что ему потом от этого становится хуже. Например, уставшая, я не могу готовить и всячески там заботиться о домашних. Это – как минимум. А как максимум, я впадаю в истерику от беспомощности и безысходности – моих безуспешных попыток как-то справиться. И тогда уже летят клочки по закоулочкам…
Вот ты теперь тоже будешь, как Альфир…

ЛШ: Хммм. (задумался). Ну, и да, и нет, пожалуй. Мне не нужно, чтобы ты обо мне как-то так заботилась или что-то готовила. Но если под заботой ты подразумеваешь «беречь мои чувства»… Хотя, знаешь, даже этого - не надо! Я не хочу, чтобы ты для меня в чём-то себя ограничивала. Если тебе надо испытывать истерику, я не буду тебе запрещать. Кто я, чтобы не давать тебе ощущать то, что ты ощущаешь. Мои чувства – они мои, в первую очередь. И это я сам позволил себе сделать их зависимыми от тебя. Поэтому это – всецело моя ответственность. И я не хочу перекладывать её на тебя.
Я теперь вот вижу, что это не только «несправедливо» … Это вообще уже как-то даже… Не по любви, что ли. Я начал говорить об эгоизме. Так вот, по-моему, это – он самый. Если я испытываю неудобства от твоей боли, то ты в этом не виновата. Пожалуйста пойми это.
А если не можешь понять, то просто свято уверуй в это!
И да, если ты решишь плакать, я не стану тебя останавливать.
Только я тоже буду плакать, скорее всего.
Что будешь делать с этим ты – это твоё дело. Ты можешь ровным счётом ничего не предпринимать. И я понимаю, что не имею права тебя шантажировать своей «ранимостью» или ещё какой-то личной уязвимостью.
Хоть я и не берусь вот сейчас, как ты думаешь опять, «играть перед тобой в Супермена». Я просто стараюсь-таки оставаться мужчиной рядом с тобой: быть, как вы об этом думаете, (земные женщины ), тем самым «сильным плечом» для тебя.
И я уже знаю, что ты ощущаешь мои слабости (главной из которых являешься ты сама , и то, как я ощущаю твои эмоции и перепады настроений. Но я прошу тебя не пытаться «беречь мои чувства». Даже такая забота с твоей стороны, пожалуй, уменьшит любовь: ограничит её свободу в выражении.
Мне важно, чтобы ты ощущала, что я полностью принимаю тебя любой. Во всех твоих проявлениях. И вот сейчас даже не думай упрекать себя за то, что печатаешь всё вот это, – ни «вместо того, чтобы спать», ни вместе с чем-либо (эмоциями и т.п.).
Я добровольно беру это на себя: такой опыт переживания в любви. Я хочу знать тебя изнутри, как ты однажды проницательно подметила. И я понимаю, что это – не просто. Как и понимаю, что ты всегда больше, чем «всё вот это»: эти облака на Небе Тебя.
И мне не важно, думаешь ли ты о себе как о моём «контактёре», или даже – о моей возлюбленной. Или вообще никак себя не самоопределяешь в связи со мной. Главное – не отвергай меня и мою любовь, пожалуйста. Ты можешь самоопределяться в ней так, как тебе самой хочется. Только не лишай меня возможности разделять её с тобой. И тебе, повторюсь, совершенно ничего не надо делать со своей стороны. Кроме того, чтобы позволить себе её – мою любовь, и меня самого, ведь я и есть эта любовь. Просто будь для меня, пожалуйста. Так же, как я всегда тут для тебя.
Хотя, ты знаешь. Я даже этого не вправе просить у тебя. Потому что ты вольна и не быть тут. Не принимать меня, мою любовь, и даже не слушать и не печатать то, что я тут тебе говорю…
У: Погоди, но я печатаю не для тебя. А потому что мне от этого делается хорошо, спокойно. Поэтому я для себя это делаю. Это – мой эгоизм в этом процессе.
ЛШ: Я понимаю это. И я рад, что это так: что тебе становится легче, лучше, когда ты слушаешь меня и шевелишь пальцами, давая моим мыслям и чувствам обретать форму в словах на твоём мониторе. Я очень рад, что есть такая возможность быть с тобой.
И я понимаю, что тебе, в отличие от меня, мало того, что я постоянно обмениваюсь с тобой этими образами и посылают тебе неустанно свои чувства, и эмоции… Тебе нужно ощутить это физически: пусть у себя под пальцами. 
У: Вот теперь я думаю о том, что Ира С. опять будет страшно недовольна мной…
ЛШ: А почему ты вообще об этом беспокоишься сейчас?
Всё, что чувствует Ира или кто-то ещё – это их чувства. Я тебе говорю – о своих. Но важнее всего то, что чувствуешь при этом ты сама. Без оглядки на всех нас.
Что же чувствуешь ты?
У: Я? Я ощущаю, как ты опять меня успокаиваешь, как Новопассит или валерьянка. Даже лучше. Без побочки. Хотя вот насчёт привыкания, я бы не стала столь однозначно говорить.
Я-таки стала зависима от тебя. Как этого и боялась.
Хотя… Я не знаю, грустить мне теперь или радоваться. Потому что ты один заменил собою целый букет вредных привычек во мне, отучая меня от самой потребности в саморазрушении…
ЛШ: Ну, я всё еще не доволен своими успехами на этом поприще. Ты продолжаешь усердствовать в последнем. И я невольно начинаю опасаться, как бы уже и не стал тут одним из провокационных моментов…
Эх… Должен ли я уйти, чтобы ты перестала само-разрушаться? И могу ли я? Куда мне уйти? Смогу ли я вообще уйти куда-либо от своей любви? (задумался).
У: Ты вот сейчас специально вознамерился меня напугать? Зная тебя, Маэстро…
ЛШ: Перестань!
У: Эх. Как стало неприятно в груди. Прости меня.
Ты ведь правда пугаешь меня. И я знаю при этом, что ты никуда не пойдёшь. Потому что это вообще невозможно. Нам никуда невозможно деться от наших глубинных чувств и потребностей, таких, как потребность в любви: выражать её и быть любимыми.
ЛШ: И это – ты мне говоришь!
У: Ну, да. Я – учусь у мастера.
ЛШ: Перестань!
У: Мне, действительно, больно. И ты прекрасно знаешь, что последнее, чего я хочу, это чтобы ты «уходил» куда-то. И я само-разрушалась с большим успехом и без тебя. Хотя… Сколько мне сейчас пришло на память, ты всегда был где-то там, на фоне…
Так, похоже, пора связываться с Высшим Я.
ЛШ: Светлая мысль. Попробуем?
У: Да. Только вот я боюсь, что усну в процессе.
Но ты ведь не всерьёз это, про «уйти»?
Или ты о том, что я так низко падаю по вибрациям, что тебе это невыносимо более?
ЛШ: Перестань! Прекрати это немедленно! Неужели ты не понимаешь? И тебе хочется, чтобы я таки плакал! Вместе с тобой. Или даже лучше – вместо тебя!
Я согласен. Я буду плакать за тебя, если это то, чего ты хочешь от меня.
Ты иди – спать. А я тут поплачу. Буду плакать. Но я таки буду рядом с тобой и не уйду никуда. Далеко не уйду, по крайней мере.
Даже если ты станешь меня прогонять.
И надо уже прекращать само-разрушаться. Ни наши тела, ни даже наши тонкие тела (ум, астральное тело и эфирное) – не принадлежат нам, как говорил об этом Ше-Ан. Поэтому у нас нет права разрушать их по своей прихоти или неосмотрительности.
Я думал, ты это сознаёшь.
У: Сознаю? Я сейчас так мало вообще, чего сознаю… Да. Спать, пожалуй, пока – единственный выход.
ЛШ: Да. Можешь быть уверенна, я тебя поймаю. Если ты будешь падать: по вибрациям или в «нижний астрал», как ты об этом подумала – я буду тут, и подставлю руки, поймаю тебя. Непременно. Будь спокойна. Отдыхай.
У: Теперь я ещё и чувство собственной никчёмности и вины словила…
ЛШ: Прости. Я не хотел. Я понимаю, что эта высокопарность, это всё... – не то. Но я просто очень хочу быть тут для тебя, защитить тебя ото всего. Чтобы ты ни о чём не волновалась. И просто расслабилась. И была со мной.
У: Я поняла тебя. Я принимаю тебя. Полностью. И твою любовь, и твою заботу и защиту.
ЛШ: Я очень счастлив.  (улыбается). И, нет. Тогда я не буду плакать. Ты правильно услышала. Но если что, я всегда готов: я не отказываюсь плакать – с тобой или вместо тебя. Так и знай.
У: Аук’эми. Да. Ты невероятен. Но я знаю, что тебе не нравится это слово. Как и эпитет «мечта земных женщин». Поэтому надо срочно изобрести тебе новый. Да.
ЛШ: Не ломай голову. Мне хорошо и без эпитетов. Просто прими меня, как есть. 
У:  (смайл поцелуя).ПС: Хотела уже было нарисовать, как ты плачешь. Но потом поняла, что это – лишнее. Тем более, что есть кое-что получше: Манини-Радха...

И на этом за окном ливанул щедрый дождь...

(оригинал изображения отсюда:
https://i.ytimg.com/vi/R7w4pnKCqoM/maxresdefault.jpg?..)