ГГ12

***
Сегодня я уже заранее поняла, что писать буду именно сюда. Хотя речь идёт о путешествии на корабль Аштара Шерана.
И, знаешь, что я ещё поняла? Точнее, узнала сегодня: из эфира Ирины с Раом Тийаном?
ЛШ: Не слишком ли много внимания сегодня к Раом Тийану? 
У: Это провокационный вопрос… Я понимаю, что рисовала - и его в том числе – сегодня большую часть дня… Да. Но это совсем не повод даже для намёка на ревность. Я понимаю, что ты прикалываешься… Да. Но я вот сейчас хотела сказать о другом. Я услышала из того эфира, что у них – у Раом Тийана (а значит – и у тебя!??!?!) НЕТ СЕКУНД… Для меня эта новость прозвучала как откровение. Это ведь значит, что ваше время так сильно отличается от Земного! Не только и не столько потому, что у вас есть другие способы измерения, заменяющие вам наши «секунды», а ещё (или именно) потому, что для вас наша секунда – совершенно незначительный интервал времени… Я верно поняла?
ЛШ: Ну, это и так и не так. Дело в том, что я в курсе и про секунды, и даже про миллисекунды . Это как микро-кванты времени (если кванты можно было бы делить) .
У: Если…
ЛШ: Ну, ты же понимаешь, что мы тут опять – договариваемся о понятиях. И я вот сейчас не понимаю, почему ты пишешь это тут.
У: Ну, я теперь вот тоже не понимаю. Хотя, думаю, мы выясним это по ходу. 
ЛШ: Как скажешь.
Секунды нам не особо нужны. Для нас в качестве единицы времени они субъективно, действительно, не очень актуальны. А для измерений в научных целях у нас есть альтернативные – не менее, если не более – эффективные способы сопоставления течения времени.
У: Ну, я так и подумала. Но ведь сам факт того, что ты воспринимаешь время так, что секунда для тебя совсем не заметна – это уже само по себе дало мне повод ещё раз задуматься над тем, как же субъективно время. Я сразу опять ощутила себя каким-то муравьём… А уж по сравнению с течением времени для Раом Тийана…

ЛШ:  (лукавый смайл). Я понимаю, что ты не провоцируешь меня. Потому что ты понимаешь, что из этого ничего не выйдет (хорошего, по крайней мере).
У: Хмм. Ты ведь был там сегодня. И ты видел, что я обещала, что нарисую его «нормальным».
ЛШ: Надо сказать, что это было необязательно. Ему совершенно всё равно, как ты его нарисовала…
У: Ой-ли (как ты у меня слямзил выражение из закромов родины (памяти))! Думаю, ты преувеличиваешь. Или, нам стоит позвать его и лично спросить? (ещё раз – потому что я ведь с ним уже обсудила это).
ЛШ: Слышу нотки явной дерзости в твоём тоне.
У: Я тоже их слышу, если что. Но ведь я могу выразить своё не согласие?
ЛШ: (Задумался). Можешь.
У: И я ощущаю, что ему не всё равно. Я могу так ощущать? Или ты считаешь, что я заблуждаюсь?
ЛШ: Ладно. Я согласен, что ты – стараешься. И что он тебе эмпатирует и даже симпатизирует… Да. Но не стоит зацикливаться на таких мелочах.
У: А если бы я тебя нарисовала ужасным?
ЛШ: Как я и сказал – вам обоим сегодня: ты меня рисовала ещё более ужасным, на мой взгляд. Вспомни свои первые «шедевры». 
У: Я помню, да. Теперь вспомнила, как ты это сказал ему: мол, она меня ещё хуже нарисовала, было дело. Да. Но это не повод… Точнее, я ведь тебя после этого ещё раз пятнадцать перерисовала. А РаомТийан был в единственном варианте. Вот мне и захотелось поскорее его исправить, так сказать.
ЛШ: Ясно всё с тобой.
У: Чего нельзя сказать про тебя.
ЛШ: В смысле? (это уже из Дианиного лексикона? )
У: Да. Из лексикона моих детей – они все пользуются этой отговоркой.
ЛШ: Это – отговорка? Почему? Я думал, это – вопрос-уточнение,
У: Ну, и уточнение, в каком-то плане.
ЛШ: Хмм. Ладно. Тогда другими словами: что со мной-то не ясно?
У: То, как странно ты вёл себя.
ЛШ: Тебе не ясно, почему я вёл себя так, как вёл?
У: Ну, не то, чтобы не понятно… Скорее, это как-то странно и неожиданно. – Ты таким своим поведением совсем ломаешь мои шаблоны: мои представления о тебе как о…
ЛШ: «Великом иерархе»… Да, правильно, заглавную букву на прописную исправила .
У: Ну, не то чтобы. Мне казалось, что с «Иерархом» мы уже всё прояснили (не хочу назвать это «разобрались» ). Я о том, что ты – такой весь гармоничный, ровный, благостный, я бы сказала. И тут… проявляешь признаки ревности. Хотя… Мне показалось даже, что в этом было что-то театральное, что ли…
ЛШ: А вот это даже уже обидно.
У: В смысле?
ЛШ: Ага, . В прямом.
У: Чем же обидно?
ЛШ: Тем, что тебе «показалось». Была бы ты ближе ко мне, то, во -первых, мне не пришлось бы вести себя так (как тебе «непонятно»), а во-вторых, ты бы сама всё чётко ощущала и тебе ничего бы не «казалось»…
У: Ну, я ощущала что-то. Но оно было настолько мне непривычно в твоей связи… Я, конечно, ощущала от тебя страсть и всё такое… Но тут, твоё настроение (это даже не поведение, строго говоря: ты вёл себя весьма сдержано), оно было очень на тебя не похоже.
ЛШ: Да. Я теряю равновесие? Ты так это оцениваешь?
У: Я не оцениваю. Я просто наблюдаю за тобой. Стараюсь понять.
ЛШ: Опять – «понять». А почувствовать – не пробовала?
У: Я чувствую… Чувствую. Но эти чувства… Они… Очень похоже на что-то из репертуара моих подруг, когда они меня ревнуют к кому-то ещё из других моих подруг… Или на что-то подростковое…
ЛШ: А говоришь, «не оцениваешь». Вон - целую характеристику накатала уже. Почти психоанализ.
У: И вот сейчас тоже. Знаешь, я уже, честно говоря, не понимаю, что с нами происходит. Мы скатываемся по вибрациям? Я? Ты ? Оба? Или что это такое?
ЛШ: Тебя это так пугает?
У: Скорее – озадачивает. Я, однозначно, не хочу, чтобы из-за меня каким-то образом что-то ухудшилось в твоей жизни. Без меня она была (да – «бела» и безоблачна) прекрасна и почти совершенна, на мой взгляд… А тут… Я пугаюсь, да. Я не хочу ничего разрушить, нарушить. У меня весь день всё из рук сыплется теперь. Ну или почти… Вон даже сиденье от дивана, которое я давеча починила с таким трудом, опять сломалось… Машинка стиральная – потекла… Всякая всячина происходит…
ЛШ: И ты всё это приписываешь понижение в вибрациях – моему?
У: Ну, не то, что я хочу тебе это приписать. Боже упаси. Это, скорее, у меня что-то – на нервной почве, что ли…
ЛШ: Ты – нервничаешь? Из-за чего?
У: Вот говорю же: из-за того, что не могу понять, что именно происходит…
Да… Я вижу образы. Да. Буду по порядку. Да. Послушаюсь.
ЛШ:  (улыбается) Наконец-то.
У: Я помню, что было сегодня. Хотела как раз об этом и написать.
Началось всё с того, что я проспала Космохилинг. И я поняла, что во сне с тобой продолжаю о чём-то (убей- не помню о чём) говорить: как засыпала – говорила что-то тебе (с тобой…), так и дальше во сне что-то такое вперемежку со снами и образами сумбурными, но диалог продолжается… Чаще – мой монолог (как мне кажется)?
ЛШ: Ну, не совсем монолог . И в снах – не всё так стихийно и сумбурно. 
У: Это я тоже уже поняла. Ты там был – но! Опять за кадром!
ЛШ: Почти. Я иногда проявлялся…
ЛШ: Да, как улыбка Чеширчика…. Ага. Очень весело. Я его умоляю присниться, а он – да, он снится, но как «режиссёр-постановщик» моих снов, так сказать. Я его увидеть хочу! Полюбоваться, так сказать, в кое-то веки… А он – всё мне что-то ещё показывает. Да… я понимаю, что я сама виновата: не дотягиваю по вибрациям до Вашей светлости, чтобы, так сказать, улицезреть Вас…
Да, я помню-помню, что сказал об этом Аштар сегодня. И не надо так улыбаться. Я всё равно не запомню, как именно выглядит твоя улыбка. Она для меня – лишь вспышка солнца: проблеснула, и снова исчезла…
Сам скажешь?
ЛШ: Нет уж. Ты тут столько всего наговорила (а хотела ведь – «по порядку»…) Так что, соизволь сама сказать.
У: Ну, не сердись.
Аштар сказал буквально, что мне не стоит так настаивать на том, чтобы тобой любоваться. А то ведь я могу этим и увлечься. Он, мол, - ты – так красив, что я только и буду делать, что любоваться…
ЛШ: Аштар Шеран, как всегда, мне льстит.
У: Неужели?
ЛШ: Не веришь?
У: Я ему доверяю. И я помню тот случай, когда он себя с тобой сравнивал. Да.
ЛШ: Я об этом тоже помню. И имел в виду. Но ты опять куда-то ушла от «по порядку».
У: Никуда и не ушла. Тут я.
Так вот, я проспала Космохилинг «добросовестно» сегодня. Памятуя о том, что Дзета Вит сказала, что готова пообщаться со мной и так в любое время, если я её позову для этого.
ЛШ: Как вы говорите об этом: «девочки, они такие девочки». 
У: Ну, вот такие, значит. Я вот сейчас даже с Наташей не могу нормально пообщаться.
ЛШ: Она тоже по тебе очень скучает.
У: Она мне сказала это. Спасибо, что напомнил.
ЛШ: В моём случае я скорее – передал. 
У: Ну, значит я «приняла». .
ЛШ: Очень смешно. Вернись к тому, с чего начала.
У: Да. Я говорила о том, что после того, как я проспала Космохилинг, я поняла, что хочу сходить к Аштару Шерану. Добросовестно без кавычек, на сей раз.
Но когда пришло время идти, я поняла, что сегодня всё не так просто.
ЛШ: В чём же сложность ( ехидно улыбается).
У: В том, что мне хотелось пообщаться с тобой. Я думала, что смогу до путешествия на корабль, но у меня не получилось собраться… Поэтому, мы начали общаться прямо перед… И, я поняла, что не смогу я вот так взять и отправиться сейчас на корабль. Очень уж не хотелось переставать обниматься.
ЛШ: (тут полагается смущённый смайл с розовыми щёчками?)
У: Да. Думаю. Да. Но я говорю чистую правду. Так что мне не за что краснеть. 
ЛШ: Чистую… Непорочную правду. 
У: Так (цитирую свою бывшую подругу)…
ЛШ: Хмм. Не хотел бы я сделаться для тебя «бывшей подругой»…
У: Да. Лучше не делайся. Это было бы … Даже боюсь подумать.
ЛШ: Да. Тоже. 
У: Короче говоря, мы про-обнимались какое-то время. Но на корабль надо было идти. Я уже собралась ведь и поняла, что не могу не пойти.
В общем, сила гравитации (инерции ли?) такова, что и на корабле мы сперва прятались по каким-то его «закоулкам», продолжая то, с чего начали путешествие…
Нет. Не буду искать подходящих смайлов. Но ничего поделать было просто невозможно (я так это ощущала).
ЛШ: Приятно это слышать.
У: Ага. Он ещё и доволен собой…
ЛШ: А я не должен быть?
У: Ну, не знаю. Тебе – виднее. (не буду писать «Маэстро», так как ты мне запретил тебя так называть).
ЛШ: Тут ты сама знаешь, что надо было бы написать.
У: Да, Аук'эми…
Но это имя сразу приводит меня в очень странное состояние. Это не страсть, нет. Это уже какая-то неземная любовь, что ли.
ЛШ:  (улыбается). А не должно?
У: Ну, я не знаю. Это же ты у нас специалист по волшебным именам на Энрьянтише (или – на каком оно языке).
ЛШ: Ну, почти. Это смесь: Энрьянтиша с языком Духовного мира, ,
У: А такое бывает?
ЛШ: А почему нет?
У: Ну, я уже ничему не удивляюсь, Додоша.
ЛШ: До-доша, значит?
У: Это, конечно, не на духовном языке, но для меня лично – очень говорящее имя.
ЛШ: Прозвище.
У: Прозвище – это такое имя, которое используют для того, чтобы подчеркнуть некую характеристику именуемого.
ЛШ: Да, профессор. Я так и подозревал.  Или надо написать «мадам Профессор».
У: Да, и лучше сразу – по-французски.
ЛШ: Я понял. Ты будешь дерзить и припираться. Это у тебя так страсть выражается? Альтернативно, так сказать.
У: Возможно.
ЛШ: Может быть не будем соглашаться на суррогат?
У: возможно. Но у меня есть план… рассказа.
ЛШ: И, конечно, этот «план» - это очередное что-то для тебя, что важнее, чем я?
У: Тут не должно было быть знака вопроса. Должен быть огорчённый смайл.
ЛШ: Да. Так и есть.
У: Ну, пожалуйста. Не огорчайся.
ЛШ: Я пробую. Но всё хуже выходит последнее время.
(огорчённый смайл).
У: Ну, всё. Я слышу их всех – все эти кураторы и наставники… которые в один голос говорят мне: «не мучь ЛиШиони!»
ЛШ: Я должен улыбаться?
У: Не должен. Я тебя, правда, мучаю?
ЛШ: А ты сама, как считаешь. Нет! Не считай! Ощути! Почувствуй, что я чувствую!
У: Когда ты это так говоришь, я, честно говоря, чувствую «лёгкое головокружение»… Да. Прости , До-доша.
ЛШ: И что? Не издеваешься?
У: Ну, Додоша… Я не могу сразу так взять и всё почувствовать.
ЛШ: Почему же? Что тебе мешает? Если эта клавиатура под твоими пальцами, то…
У: Что? Что ты с ней сделаешь? Не надо, в любом случае: это одна из самых удобных клавиатур, что была у меня. И она мне очень нужна – вот чтобы общаться с тобой вот так…
ЛШ: Чтобы издеваться надо мной – вот так.
У: Ну, я ведь не только «издеваюсь».
ЛШ: Кавычки тут лишние.
У: Ясно… Точнее, это тоже – запрещённое слово… Чёрт… (что – не лучше…) Я хочу сказать, что я не хочу тебя огорчать или издеваться, или мучать. Или что-то такое. Ну, немного «завести» - да. Но это же без «злого умысла». И чаще всего – не нарочно даже. Я просто… Ну, понимаешь, я … теряюсь в «секундах». А у тебя их и нет вовсе…
ЛШ: Прекрасно. Вот для чего было это лирическое отступление про «секунды».
Ты хочешь сказать, что не можешь выйти в резонанс со мной во времени?
У: Ну, я прямо так не думала. Но если подумать, то, вероятно, именно так и есть…
ЛШ: А может ты просто опять «откладываешь меня» - на потом?
У: Может быть… Может.. Столько всего. Всяких помех и суеты… Опять Глаша болеет…
ЛШ: Ничего нового.
А я ведь говорил тебе, как коротка твоя эта жизнь для меня…
У: Говорил. Я помню об этом. Поэтому и про секунды заговорила. А не чтобы тебе зубы заговорить.
ЛШ: И? Каков вывод или результат?
У: Ну, ты звучишь почти как моя мама теперь.
ЛШ: Разве?
У: Ну, она всегда выводы делала, когда я маленькая была. И этим меня очень пугала всегда…
ЛШ: Я – пугаю тебя сейчас?
У: Нет. Скорее – настораживаешь.
Ты понимаешь, я ведь думаю, что ты понимаешь… Что я печатаю сейчас вот всё это для того, главным образом, чтобы настроиться на тебя. Чтобы как раз-таки лучше тебя Почувствовать.
ЛШ: А что мешает тебе почувствовать меня иначе?
У: Очень много всего… Понимаешь, меня всё отвлекает, напрягает и даже …раздражает. Я очень хочу тебя чувствовать. Потому что это доставляет мне неимоверное удовольствие…
Не улыбайся так и не делай пока того, что собрался…
Я хочу закончить мысль. Я же прошу тебя…
Я хочу сказать, что днём и вот до глубокой ночи, пока все не разойдутся по своим снам… Я не могу остаться в условиях, где я могла бы полностью предоставить себя тебе, так, как мне бы этого хотелось…
Но дело в том, что мне весь день так этого не хватает, что я, как неприкаянная, суюсь во всякие дела, лишь бы не искать тебя…
ЛШ: Меня не надо искать. Я тут – всё время...
У: Это и так, и не так.
ЛШ: Это – так.
У: В твоём восприятии.
Пойми, что когда я отвлекаюсь на всё подряд, я очень смутно ощущаю твоё присутствие…
ЛШ: Но тебе стоит только позволить себе сосредоточиться на мне, и я – весь твой, снова.
У: Вот кто из нас над кем издевается теперь?
ЛШ: Разница, как ты её теперь видишь сама, только в том, что я «издеваюсь» приятным, как ты сама говоришь об этом, для тебя образом. А то, что делаешь в отношении меня ты – это очень неприятно… Болезненно даже для меня.
У: Но я думала… Я думала, что для тебя это – так мало времени, что ты даже не замечаешь, не ощущаешь…
ЛШ: Что ты игнорируешь меня?
У: Ну, я не игнорирую. Я скорее, не могу сонастроиться нужным образом…
ЛШ: Я только что сказал, что это – твой выбор. Тебе ничего не надо «делать» для того, чтобы быть со мной. Просто – выбор. Его даже делать не надо. Просто – реши, что ты выбираешь быть со мной Прямо Сейчас и прямо Тут…
У: Ага – в ещё одной «подворотне» на корабле Аштара Шерана, как те тинэйджеры…
ЛШ: И ты хочешь сказать, что тебе это – не нравится? (даже не ставь знака вопроса – это был риторический вопрос для меня: мне очевидно то, что ты чувствуешь. И мне бы хотелось, чтобы и ты так же очевидно воспринимала то, что чувствую я.
Времени так мало… Каждая твоя – секунда… Она – часть той вечности, что, как ни парадоксально, утекает у нас между пальцами…
У: Сейчас будет настрой – Эслеровский по радио. Ну, или Бурхадский…
ЛШ: Очень вовремя.
Ты знаешь, что я хочу сказать. Ты ведь слышишь.
Просто – Будь со мной. «Во имя Силы Любви, которая творит всё…» 

У: Уговорил.