Внимание ()

У: Осознала, что ты приучаешь меня к роскоши: относиться к себе бережно. Хотя для меня это – слишком высокая планка, высший пилотаж, так сказать. Для меня достижение уже – просто не разрушать себя.
И, как оказалось, для этого мне необходим… инопланетянин. 
ЛШ: Хммм… А может быть, просто – Друг? Или – тот, кто относится к тебе с любовью?
У: Ну, оказалось, опять-таки, что для меня это по сути – одно и тоже. 
ЛШ: Ну, для этого не обязательно быть «инопланетянином». Я думал, что в это слово вы вкладываете значение, подразумевающее некую чуждость себе, не похожесть на вас. Разве не так?
У: Ну, ты знаешь, даже это тут – преимущество. Ведь для меня это как раз и актуально: тот, кто таким вот образом на меня «не похож», только и может мне помочь. Не похож в том, что, в отличие от меня, любит: и себя, и меня, и всех остальных. И относится бережно. Да, как ты и сказал – с любовью.
ЛШ: Почему ты считаешь, что это не похоже на тебя?
У: Я же с этого и начала. Потому что я вижу для себя это – достижением: так относиться к себе и к другим.
ЛШ: Хммм. Почему-то я не могу с тобой в этом согласиться.
У: Почему бы?
ЛШ: Ну, потому хотя бы, что я не чувствую, чтобы ты относилась ко мне без любви  . Да, ты бываешь не довольна. Но я ощущаю твою любовь ко мне. Даже в такие моменты.
У: Моменты? Мне кажется, что в случае со мной, я моментами бываю не недовольна.
Ну, ладно. Я поняла, что я слишком акцентируюсь на себе.
ЛШ: Слишком? Что заставляет тебя так думать?
У: То, что я говорю с тобой главным образом о себе. И очень мало, как мне это ощущается, - о тебе.
ЛШ: Я так не думаю. Мне всегда интересно говорить с тобой. И мне приятно говорить с тобой о тебе.
.

У: Меня это очень поддерживает. Да. Вот и поэтому ещё мне потребовался Инопланетянин для того, чтобы позволить себе говорить обо мне.
Я всегда хочу это сделать. Но я, наверное, не позволяю себя это лишний раз. Не решаюсь.
ЛШ: Опять у тебя это: «лишний», «слишком». Откуда такие термины?
Где критерий того, когда разговор о себе становится «излишним»? У тебя есть такой критерий?
У: В отношении меня самой? Или в отношении моих собеседников?
ЛШ: Хммм. Ты не перестаёшь меня удивлять и озадачивать. (ухмыляется).
Я и не думал, что тут критерий может стать неравнозначным.
У: Почему ты не допустил этого? Мне вот кажется это естественным. Если я посвящаю своё время и энергию (внимание) кому-то (особенно, если я это делаю намеренно и добровольно!), то я понимаю для себя, что мой собеседник скорее всего сделает меня своим слушателем, по большей части. И уже к этому готовлюсь.  В большинстве случаев. Не во всех, разумеется.  Слава Богам, что не во всех. Бывают счастливые моменты, хотя и крайне редко, когда другой хочет поинтересоваться тем, что же у меня есть сказать ей (или ему), . Но такие моменты, признаюсь, редкость, да. На вес золота для меня. И я так от них отвыкла, что уже давно считаю их скорее исключением, чем правилом. Обычно люди не хотят слышать то, что бы ты хотела им сказать. Если только это не касается их лично: что-то, что может быть полезно, как они думают об этом, им лично, или что-то, что может как-то помочь им с их самооценкой (опять-таки, как они об этом считают – осознанно или нет).
Да. Я слышу твою мысль о том, что я не просто иронична сегодня, и даже не саркастична. А просто бессовестно строга.
ЛШ: Ничего подобного! Я ничего такого не думаю. Это ты вот к самой себе строга – скорее всего. Я же просто с интересом слушаю твои размышления на «заданную тему». . И пока ещё позволяю себе пребывать в некотором недоумении, признаться.
У: Хммм. Что же в тебе его вызывает?
ЛШ: Я изо всех сил стараюсь понять, что могло привести тебя к таким выводам в отношении «большинства» людей.
У: А они так сильно разнятся с твоими, эти мои выводы?
ЛШ: Ну… Хммм… (всё ещё задумавшись)Я, я не думал об этом в таком ключе. Наверное, мой опыт общения несколько отличается от твоего. Как и мои наблюдения и самонаблюдения в процессе общения.
В моём опыте, начиная с того, что можно назвать в вашем понимании «сознательным возрастом» (а это у нас ещё ранний дошкольный возраст ), я не особо удручал себя рефлексией. Поэтому, когда я приходил к пониманию, что кто-то не особо жаждет со мной общаться (а разве слушать другого – это не то, что мы вкладываем в понятие общения?), то я просто старался не навязывать себя. И, как мне кажется, мне это удавалось довольно успешно. До настоящего момента .
У: Последнее, как я понимаю – шутка?
ЛШ: Ну, отчасти. Как ты и говоришь, в ней, как и в каждой, есть доля шутки.  Я намекаю на то, что в случае с тобой – всё не так однозначно. Я, как и говорил уже тебе, с самого начала не хотел навязывать тебе своего общества. И просто ждал, пока ты сама захочешь общаться со мной, когда проявишь интерес к моей персоне, так сказать.  .
У: Я тебе больше скажу. Ты и сейчас продолжаешь так делать, как мне это видится.
ЛШ: Хммм. Разве? (удивлённый смайл).
У: А то – нет? Ты не навязываешься и сейчас. Просто ждёшь, пока я на тебя соизволю-таки обратить своё внимание.
ЛШ: (улыбается). Ну, это и так, и не совсем так. Теперь, когда я знаю, что ты таки более благосклонна к общению со мной, чем когда это было для тебя неосознанно, я не просто жду. Я скорее – предвкушаю .
У: О-о-о-о. Это – существенная разница. .
Ты вот издеваешься надо мной сейчас?
ЛШ: Нет. Я бы сказал иначе: это ты иногда (делаешь вид, что???) издеваешься надо мной. Когда начинаешь полагать, что раз я и так уже прождал тебя так долго, то мне не составит особого труда подождать тебя ещё немножко… и – ещё немножко… и – ещё немножко… Пока «твоя светлость» (это ты так обычно говоришь в таких случаях  ) не соблаговолит-таки удостоить меня своего дражайшего внимания, переделав перед этим все мыслимые и не мыслимые дела.
И вот не надо! – Не надо мне сейчас опять начинать про то, что я «очень занят» всякими там «особо важными делами», и ты «не хочешь меня отвлекать» или «беспокоить». Мы уже сто раз (как ты это называешь) об этом говорили. И что тут может оставаться до сих пор не понятым….
У: Таки я не понимаю (хотела уже вспомнить про Одессу). Ты меня вот это так ругаешь сейчас?
ЛШ: Нет. Это я так сетую. Видишь. Я тоже опускаюсь по тону.
У: Из-за меня? Это я виновата?
ЛШ: Нет. Я не об этом. Я о том, что если я чувствую что-то, я не стану говорить, что всё прекрасно. Лишь бы сделаться для тебя святым и непогрешимым. Я даю тебе понять, что мне что-то может быть неприятно. И что я могу тоже что-то не понимать. Даже много чего.
И я всегда рад обсудить это с тобой. И я не боюсь «упасть по тону». Это вы придумали всю эту галиматью с тонами (с вибрациями, с уровнями). Это ваши гены заставляют вас состязаться на пустом месте: если не с кем, так уж с самим собой.
У: Поняла тебя. Про это. Да. Я тоже так начала думать. Мы – неугомонные. Порой.
ЛШ:  Рад, что тебе это становится очевидно. Когда ты видишь что-то, ты можешь это преодолеть. 
У: Ну, не скажи. Я вот вижу сейчас эту ириску. А преодолеть, как ты говоришь, - не могу. Она влечёт меня к себе неумолимо.
ЛШ: Возможно, дело не в ириске?
Возможно, дело в том, что ты ей хочешь что-то подменить. Или даже – кого-то.
Любовь к себе. Свою? Мою? Или – в принципе. Тебе хочется этой сладости. Но ты её себе не позволяешь. А позволяешь суррогат, который кажется тебе доступным и почему-то более безопасным,(что для меня не очень понятно, даже – непостижимо).
И да, спасибо. Я помню, что не договорил о том, что привык с детства получать необходимое мне внимание. К собственным вопросам и интересам. И привык сам уделять такое внимание себе самому. И тут уже встаёт любимый землянами вопрос о том, что первично: яйцо или курица. Что сначала: я себе позволяю внимание к себе и своим интересам, или же я сперва позволяю другим уделить это внимание мне. Но разве это не одно и то же в корне? – Я «позволяю себе»: Внимание. И своё, и всех других, кто мне необходим. 
А ты вот опять тянешься за этой ириской .
У: Поверь мне. Я ведь хочу этого: позволить себе. Позволить себе твоё внимание. Моё собственное.
Но, похоже, тут велика сила инерции. И да, я слышу твою мысль про Высшее Я. Прямо сейчас спросим, что же это за программа такая включена?
ЛШ: Отчего и не спросить. Тем более, что последняя ириска таки уже съедена. .
У: Ну, мне кроме этого ещё жаркое солнце из окна предательски печёт в спину. Но я потерплю. Мне не привыкать терпеть…
ЛШ: И это – часть этой же программы, как мне чуется.
У: Ну, наверное, стоит это узнать наверняка.
Что мне сделать?
ЛШ: Расслабиться. И – Позволить себе . Да. Позволить себе узнать: осведомиться у своего «Высшего Я», у своей Вечной Сути, что же за программу ты прорабатываешь. Назови её «Ириской».
У: Ладно. Поняла. Хорошо, что не Иришкой .
ЛШ: Я понимаю, что сейчас ты о своей подруге детства, которая не дожила до 20 лет. Я понимаю. Но мы ведь эту программу уже прорабатывали не так давно, если я не ошибаюсь.
У: Да. Я помню. И благодарю тебя за помощь в этом. Мне уже полегчало на этот счёт. Я так ощущаю, по крайней мере.
Но вот Ириска… 
Да. Спросила. Ты видимо, тоже уже осведомился у этого же источника? 
ЛШ: Почему ты так решила?
У: Ну, ответы подозрительно совпадают.
ЛШ: Хмм. А почему это тебя удивляет? Разве я не достаточно близок к тебе, чтобы ощущать это: то, что ты сама чувствуешь в глубине себя (то, что и есть по сути – Высшее Я, Духовная Суть)?
У: Ну, если так посмотреть, то да конечно.
Ответ был, что я не позволяю себе «сладость Безраздельного Внимания к себе». Вот.
ЛШ: Хмм  . Безраздельного. Да. Ценное дополнение.
То есть, чтобы ни на что и ни на кого не отвлекаться?
У: Ну, наверное. Да. Я просто передаю, что услышала от Высшего я. Оно, вероятно, у меня ещё не «распаковалось» полностью. Но слово «безраздельный» означает неделимость чего-то. Видимо, я хочу своё внимание целиком: всё – себе.  Как маленький ребёнок.
ЛШ: Ну, почему ты думаешь, что это «позволительно» только малышам?
У: А разве нет? Разве не только малыши могут позволить себе такое безраздельное внимание к себе?
ЛШ: (очень удивлённый смайл). И не надо мне про «фантомов» (ухмыляется, ловя меня на этой мысли). Если я «выделяю фантом» (читай – уделяю своё внимание ещё кому-то или чему-то, помимо себя самого или вот сейчас – тебя и меня , то это не значит, что я не знаю, что значит «безраздельное» внимание. Или что я не способен на такое. К себе. К тебе. Или – в принципе. И это – не только привилегия малышей. Да. Я помню этот образ. Ты как-то мне его мельком показывала. Даже не один раз. Образ «последней черешни»: когда мама думает, что раз у неё есть дети, то теперь ей самой этой черешни уже не достанется: всё надо отдавать детям. Это – заблуждение. Если мама не умеет уделять должного (читай – необходимого) внимания самой себе, то она и детям не сможет давать его в нужной мере. Она будет просто суетиться. Без умения уделять внимание себе и своим нуждам мы не в силах позаботиться ни о ком другом.
И да, я, слышу эту твою мысль: где же та тонкая грань, за которой «внимание к себе превращается в эгоизм или эгоцентризм, или (упаси Боже, как ты об этом думаешь ) в нарциссизм»?
Нет никакой такой грани. Все три последних формы измов – следствие недостатка таки этого самого внимания к себе самому. Как это ни парадоксально. Человек настолько далёк от самого себя – своей сути, Своего ДУХОВНОГО СЕРДЦА и своих подлинных, глубинных потребностей, что он испытывает неутолимую жажду внимания, которая и выражается во всех этих степенях «само-пренебрежения», называемые у вас эгоистическими проявлениями. Но тут суть в том, что мы путаемся в том, кто же мы. Если ты думаешь, что твои потребности это – стирать свою одежду, гладить её, крахмалить, ну и что там ещё в с ней делаете. И при этом будешь забывать поесть, то ничего удивительного не будет в том, что рано или поздно ты заболеешь и умрёшь. Ты просто забываешь о себе. Путаешь себя и свою одежду.
Так же и тут. Когда ты думаешь, что твоё внимание необходимее всего всем этим «делам» и «вещам», и «людям» - всему, что ты так или иначе считаешь внешним по отношению к самой себе (ведь в глубине себя ты ощущаешь, что ты – не всё это), то ты будешь ощущать и неутолимость своей жажды внимания. До тех пор, пока не обнаружишь себя и свои глубинные потребности. Да. И только найдя их, открыв для себя, ты сможешь встать на путь того, чтобы избавиться от этой жажды: жажды внимания и жажды в принципе .
И мы пришли к тому, с чего начали сегодня. С бережного отношения к себе. Да. К Любви к Себе и ко всему сущему, ко Всем.
Такое возможно тогда, когда все наши потребности уже найдены и утолены. Жаждущий не сможет напоить всех желающих. По крайней мере, как бы он ни старался, он никогда не будет удовлетворён сам. Даже если он будет думать, что таким образом он совершает героический поступок. (ухмыляется). Он всё ещё будет испытывать жажду. Его тело будет иссушаться и разрушаться.
Да. Именно поэтому мы и говорим о том, чтобы не «действовать из нужны». А предпринимать то, что мы считаем возможным и необходимым из чувства собственной полноты. Да. И это и есть подлинное чувство собственного достоинства, если что .
И я помню тот забавный стишок про любильни, ты мне его показала. Он хорош в качестве юмористического примера в этом ключе. Да.
У: Сейчас найду его. 

(в картинках)
Вот 
Но я таки слышу аргументы тех, кто считает, что мы с тобой тут ведём речь о «чувственном удовлетворении»…
ЛШ: Хммм. Странное понятие. Хотя, что в нём такого? Чувства могут быть удовлетворены и спокойны. Это – здоровое состояние, на мой взгляд. И многие мои друзья и коллеги, и прочие знакомые солидарны в этом со мной. Это – обычное дело. Когда ты занят тем, что действительно тебе нравится и получается у тебя, что входит в задачи твоего воплощения – ради чего ты тут, иначе говоря, - одно это уже само по себе рождает чувство удовлетворения. И в душе, и в уме, и в чувствах. И это, повторюсь – вполне здоровое состояние. В отличие от многих прочих. 
Тут мы опять-таки говорим о том, что «жажда» осталась далеко позади. Мы уже нашли свой заветный колодец в пустыне и не просто пьём из него. Мы уже плаваем в бескрайнем океане удовлетворения. Это – самоудовлетворение (в наиболее здоровом смысле этого слова, опять-таки).
И нет, это не означает, что «мне больше никто не нужен» и ничего мне не надо. Отнюдь. Я принимаю всех и вся – с большой любовью и благодарностью за то, что всё это – есть. И всё это, да, как сказал ваш знаменитый герой эпохального романа – «есть Я, и всё это – во мне, и всё это – моё».
Я говорю сейчас, как ты смогла догадаться о том, что всё это идёт в купе с осознанием своей связи с Божественным Источником. И связи всего с Ним (Ней).
И, нет. Я не соглашусь, что я «как всегда, очень пространен». И образен. 
Я говорю о конкретных вещах.
Так ты можешь ощущать мою любовь к тебе, которая, как ты говоришь, так тебе необходима – вместе с моим вниманием (и твоим собственным ), как раз-таки потому, что я сам себе всё это позволяю. Я позволяю себе полное и, если угодно, «безраздельное» внимание к своим собственным потребностям, с самых их недр, так сказать. 
И, если тебя это успокоит и порадует (хотелось бы надеяться) – к ним, к этим самым потребностям, относится и потребность вот так вот общаться с тобой и, как ты об этом думаешь, «уделять тебе внимание». Хотя я его таки не делю. Оно – безраздельное. Моё внимание к тебе вытекает из единого потока моего собственного внимания к самому себе. И ко всему остальному, что я осознаю неотделимым от самого себя. 
И я понимаю, что я «выражаюсь не очень просто».
Я стараюсь. И ты – ты тоже стараешься: передавать мои мысли (образы) как можно проще. . И я безраздельно ценю это в тебе.
Ладно. Я также ощущаю, как ты устала от жары и от духоты. И необходимости печатать всё это.
Ты можешь позволить себе всё внимание и без таких жертв. Не нужно ничего терпеть и ничего «платить» за внимание. Оно – бесценно. У него нет достойной цены, всё равно. 
Помни об этом.
Как ваша поговорка о слове «спасибо». Но внимание ещё во много крат ценнее. 
Поэтому, позволь себе эту Роскошь, как ты говоришь. И начни с самого дорого в ней бриллианта: своего собственного внимания к себе. Ведь без него ты не сможешь по достоинству оценить и ни чьё больше. Даже того самого «Инопланетянина» (подмигивает).
Я специально попросил о кавычках для этого слова. Чтобы ты могла сознавать, что мы – ближе, чем ты об этом думаешь.