Любить

Любить - значит отдавать, или отдавать – значит любить???

Решила написать на данную тему, не столько потому, что это для меня вопрос, сколько потому, что это для многих ответ.

Наблюдаю за собой и за теми, кто мне дорог. Чаще всего меня беспокоит только одно неприятное переживание: когда я ощущаю, что я сама, или те, кто мне дорог, не получаем любви… Это очень болезненное состояние. И оно, если смотреть в корень, является главной причиной всех остальных болезненных состояний и, в конечном счете, смерти.

Почему это происходит? Иногда люди называют это состояние одиночеством. Но это не совсем так для меня. Я поняла, что более точно передает его слово «изоляция»: когда между получателем любви и адресатом существует некий барьер…

Любовь существует повсюду – вокруг и внутри нас самих. Но это утверждение будет совершенно бессмысленно или даже прозвучит как оскорбление для того, кто огражден от получения любви.   Изолентой является наш собственный выбор, спровоцированный комплексом факторов, главным из которых можно назвать боль… Кто-то говорит о ней, как о страхе – страхе боли и тому подобного. Но в корне страха лежит опыт пережитой некогда боли, которая оказалась больше сознания переживающего и внушила ему беспомощность перед ней. И теперь само подсознательное ощущение возможности боли ставит защитный барьер на рецепторы, способные стать вратами входящей любви.

Вот странно, я пишу про «получение», хотя в теме звучит «отдавание». Но это две стороны одной монеты. Когда мы говорим о любви, и о том, что для кого-то она – вектор, а для кого-то – поле, мы правы в обоих случаях, потому что любовь, являясь неотъемлемой составляющей нас самих как жизни,(Бытия, если угодно), является, в терминах физики, и вектором, и точкой, и полем… и кольцом, и концентрическими кругами, и чем угодно остальным. Потому что она является всем сущим в его основе. Как же можно быть отделенным или изолированным от того, чем является все, и чем являемся мы сами?! А вот можно. Такова непостижимая гениальность Божественного Бытия. Но возможность такая называется майей – концепцией, иллюзией, формой восприятия… Не вдаваясь в то, зло майа или добро – в божественном смысле это не играет существенной роли, а человеческом мы в любом случае сознанием своим меньше майи, поскольку человекам свойственно ошибаться - можем сказать, что майя также является аспектом действия любви.

Люди любят одурманивать себя – в этом часть их природы. И это не всегда предосудительно. Майа – энергия божьей любви. Другое дело, когда, увлеченные игрой, мы забываем о том, что играем… И тогда начинаем впадать в собственные иллюзии, столь необходимые для того, чтобы было в кайф играть.

Боль реальна. Она показывает, что мы живы. (Но не она одна показывает нам это). В таком ключе – боль также является аспектом любви: если больно в теле, это сигнал от тела нам, исполненный любви сигнал, о том, что что-то не совсем ладно. Если больно, тяжко на душе – это любовный сигнал от нашего, если угодно, «я» о том, что мы потеряли связь с реальностью, увлекшись игрой и поверив в свой сон…

Боль, как часть любви, заставляет острее ощутить связь с тем, кого любишь. Парадокс. Мало, кто согласен с этим, потому, что привычнее испытывать боль от ощущения потери. Но потеря и разлука – разные аспекты одного и того же явления. В разлуке связь остается, только изменяется по вкусу, тогда как в состоянии потери мы теряем в первую очередь самих себя, а точнее, контакт с реальностью, утопая в своих иллюзиях.

Но без боли любовь остается только состоянием ясного неба в недвижимости. Принято считать, что любовь сладка. А двойственность боли и сладости – исключительно «материальная концепция». К огда мы погружены в осознание того, что мы и есть любовь, то мы воспринимаем единение со всем сущим. И это как раз и есть «всеобъемлющая» любовь.   В этом состоянии нет движения, нет волнения, нет вибрации, по большому счету. Мир останавливается. Наступает безмолвие…

И тогда (когда это «тогда» происходит – никто сказать доподлинно не может, поскольку в безраздельном бытии, коим является чистая любовь, не существует времени) «я» становится источником импульса – импульса к проявлению себя, своей любви. Но чтобы импульс имел «место», «я» приходится согласиться на двойственность (тройственность и прочую множественность): себя и того, куда «я» распространяет свою любовь. Вот тут-то песня и начинается. И потом «я» начинает долго и кропотливо собирать себя обратно или заново по кусочкам своей разбросанной всюду Любви.

Я не отдает любовь и не получает. Оно разделяет себя в этой любви. Вся энергия и есть любовь. Только она видоизменяется в бесконечности многообразия. В общем-то, любовь – это не то, не только то! – что мы отдаем или получаем. То, что мы отдаем или получаем – это продолжение нашего состояние. Любовь – это состояние. И если мы сознаем себя, если мы «в онлайне», то мы транслируем это свое состояние и резонируем с ним. Если мы спим и видим сны, то транслируем и получаем бесчисленные мало сознаваемые грезы одиночества.

Некая двойственность опять-таки: спим - не спим. Мы – всегда мы. Просто когда нам не хочется быть собой, у нас есть шанс забыться. Вселенная добра к нам. Если мы ощущаем одиночество и нам «хочется любви», у нас также всегда есть шанс «вернуться к себе»: вспомнить самих себя, ощутить свою природу.

Когда мы просто есть – мы любовь. Для этого ничего не нужно делать. Напротив, мы делам что-то, чем хотим выразить свое состояние. И уже на этапе выражения любовь окрашивается различными волнами, принимает разные формы… вплоть до ненависти, отрицания самих себя.

Но мы часто пытаемся оправдать свою деятельность любовью. Это тоже парадокс. Любовь не может служить оправданием, как и не нуждается в нем. Поскольку она просто есть. А деятельность – это то, во что вылилась наша любовь на данном этапе. Если мы «хотим любви», значит, мы просто хотим вернуться к самим себе. И делать тут нечего. Это не о деятельности. Мы не являемся деятельностью. Поэтому чтобы быть собой, ничего делать не нужно. Наоборот, полезно иногда просто остановиться, и ничего не делать. Или - делать что угодно, но не ради, не для и, уж точно , не во имя… Последнее часто становится источником разрушения.

Быть собой и любить – практически одно и то же. Но мы привыкли называть любовью страсть. А страсть – это лишь одна из форм любви, которых бесконечное множество.

Так, «отдавать – значит любить»?