07. Сахасрара чакра

Сахасрара чакра

Я (субъект) — единое и целостное существо. Я есть бытие. Свою целостность я проявляю через разные чакры, в том числе через 4‑ю чакру и 7‑ю чакру. На уровне 7‑й чакры мы осознаем свое бытие, как часть Единого Бытия. Это — центр нашей божественности, Духа, понимания своего предназначения. По отношению к телу 7‑я чакра расположена на макушке головы (в области темени) и выше. Она обычно белого цвета — суммы всех цветов радуги. Белый цвет этой чакры также проявляется в сердцевине других 6‑и чакр, например, в 4‑й чакре как белая кундалини.

Единство

«Я — есть.
Я — суть.
Бытие — это суть, и я — бытие.

Чтобы быть, мне ничего не нужно делать, поскольку бытие — это аксиоматичное, непреложное состояние, являющееся сутью всего существования.

Полнота всего, что я есть — это суть. А все остальное, что не «я», попадает в категории, такие как: то, что я использую, что я имею, что я выражаю или то, что я делаю. Я — центр своего существования. Я — разумное сознание, инициирующее или воспринимающее все взаимодействия с миром вокруг меня.

Я — ни что иное, как бытие. Но чтобы описать самое себя, мне приходится прибегать к терминологии, противоречащей тому, чем я являюсь. Когда я использую выражение «мое бытие», я подразумеваю, что «обладаю» бытием, принадлежащем мне. И это — оксюморон. Словосочетание «мое бытие», по меньшей мере, сбивает с толку. Бытие просто есть, и оно не может кому-то принадлежать. Оно — состояние существования.

Это состояние — константа. И его отличие от вечно изменяющегося состояния нашего сознания — безмерно. Состояние бытия не зависит от времени и неизменно. Оно составляет основу существования каждого индивидуума. Но сама индивидуальность не является состоянием...» (Из книги Хари «Сознательная эволюция или руководство для утоления духовного голода»)

На уровне 7‑й чакры мы осознаем свою божественную природу как часть Единого Духа, Всепроникающего и Вездесущего (Брахман, Святой Дух).

Обычно этот аспект Бога воспринимают как ослепительный всепроникающий свет. При этом, когда не говорят о конкретном цвете, то подразумевается белый цвет. О видении ослепительного света есть упоминание и в христианстве, и в исламе, и в индуизме, и в работах современных нам духовных искателей. Когда Мухаммеда (мир ему) спросили, видел ли он Аллаха в своем ночном путешествии, он ответил: «Я видел свет и сейчас его вижу». Мусульманский праздник мирадж связан с ночным путешествием Мухаммеда. И Аллах предстает в Коране без всяких цветов, а лишь как: «Свет на свете!»(24: 35) Вот как Рамана Махарши (один из учителей современного движения адвайта) в книге «Весть Истины и Прямой Путь к Себе» описывает видение Бога в образе яркого света в храме: «Обнаружив храм (а это был храм Атуланатха Ишвары), он вошел в него и сел при тусклом свете одной чуть мерцающей лампады. Будучи поглощенным самадхи, он вдруг обнаружил чистое пространство, заполненное ярким светом. С изумлением юный преданный смотрел в направлении гарбха гриха (сокровенной святыни), чтобы увидеть, откуда появляется свет. Но источник света найти не удалось, так как свет быстро исчез. На месте, где видение открылось юному Свами, прославленный святой Тируджнянасамбандар некогда имел видение Господа Аруначалы и тоже в форме света. Здесь он установил лингам Господа Аруначалы, почитаемый живой традицией и поныне». Джасмухин, автор книг по праническому питанию, описывает, что в молодости у нее было внезапное озарение ослепительно белым светом. В Христианстве с осознанием 7‑й чакры связано ощущение Божьей Благодати.

В ведических писаниях единство со всем Сущим отражено в следующий четырех стихах, которые выделил Шанкарачарья — основатель философского течения адвайата — «не дуализм». Эту философию еще называют философией майавады (реально только единство, а различие — иллюзорно):

прагьянам брахма — «Брахман (Бытие) суть знание» («Айтарея-упанишада» 3.3 «Риг-веды»);
аям атма брахма — «атман (субъект) есть Брахман» («Мандукья-упанишад» 1.2 «Атхарва-веды»);
тат твам аси — «То ты есмь» («Чхандогья-упанишада» 6.8.7 «Сама-веды»);
ахам брахмасми — «я есмь Брахман» («Брихадараньяка-упанишада» 1.4.10 «Яджур-веды»).

Единство и различие

На уровне 7‑й чакрыум делит мир на единство (санкальпа) и разнообразие (викальпа). Те, чье восприятие искажено неосознанными умственными блоками в качестве своего мировоззрения обычно принимают что-то одно из вышеперечисленного, поскольку такое состояние ума не позволяет целостное восприятие. Так, например, последователи Шанкарачарьи, Махарши, Пападжи (сторонники популярного сейчас течения адвайта) и буддисты принимают полное единство с Богом, а разнообразие считают иллюзией.

Обычно человека к такой философии толкают блоки, которые навязывают осознание «есть только Я, другие — иллюзия», или «меня нет, никого нет, все есть иллюзия». Это — страх принять свое бытие полностью, так как полное приятие означает приятие и других, единство с ними, а также — приятие уникальности своего бытия в единении со всеобщим Бытием. Это проявление страха перед другими чаще всего имеет место в результате травм во взаимоотношениях.

Последователи других религий, где культивируется дуализм (в противовес монизму, в западном мире — деизм), обычно принимают только различие души и Бога. И если «любовь к Богу» в такой концепции становится эксклюзивной — то есть, возводится в ранг исключительности и принижает любые прочие формы взаимоотношений и представлений, то можно говорить о том, что к такой философии человека толкают , опять-таки, блоки. В данном случае — те, что навязывают осознание своей ущербности и недостойности, чувство вины, такие как: «я недостоин», «я грешен», «я падший». Это — страх приятия своего могущества, возможно, из-за травм в результате злоупотребления своим могуществом в прошлом, а также, из-за так называемых «детских травм»: когда ребенок неосознанно перенимает родительские программы, мешающие ему впоследствии принимать и разделять безусловную любовь с Богом, Вселенной и всеми их проявлениями.

Но если непосредственное восприятие бытия не искажается умственными блоками, то имеется ясное осознание того, что различие между нами всеми и Богом также реально, как и наше полное единство. И к такому осознанию приходят своим чередом последователи обоих из обозначенных выше путей (и пути постижения своего единства со Всевышним, и пути поклонения Всевышнему с акцентом на своем отличии).

«Всевышний, как и мы — индивидуальность, с собственными личностными особенностями. Разница в том, что Всевышний может проявлять свою личность неограниченным образом без потерь для личностной целостности. И поскольку Всевышний — это суть, охватывающая все индивидуализированные сути, даже притом, что те могут считать себя отдельными от Всевышнего, для его целостности вполне естественно относиться к каждому индивидууму в соответствии с тем, чего тот ожидает или желает; иначе говоря, в соответствии с тем, кем каждый является. В своем оптимальном состоянии индивидуализированное бытие осознает себя и Всевышнего, и одновременно с этим воспринимает взаимосвязь всего сущего в матрице, и видит, что мы все — единое целое. Для такого индивидуализированного бытия не существует отделенности от Всевышнего. И любое, возникающее у него желание, будет совместимо с желанием Всевышнего, ведь Всевышний находится «на одной волне» с духовной сутью этого существа. Другими словами, поскольку Всевышний и так уже «на нашей волне», то наша задача — настроиться на Всевышнего. Когда это происходит, наши желания совпадают с желаниями Всевышнего. Такое единение на уровне желаний не является каким-то компромиссом или подчинением воли одного воле другого; оно — результат осознания нашей единой сути». (Из книги Хари «Сознательная эволюция или руководство для утоления духовного голода»).

Человек со здоровой 7‑й чакрой реально осознает свою принадлежность большему целому. И именно это наполняет его ощущением благодати.

Наши отношения с родителями являются показательными в том, насколько хорошо функционирует наша 7‑я чакра. Насколько легко мы принимаем их родительскую помощь и благословения. И насколько строго мы оцениваем себя самих «их глазами». Зачастую люди подсознательно оценивают отношение Бога к себе по тому, как к ним относились родители. Поэтому, во многих религиях одно из первостепенных значений уделяется отношению к своим родителям. Для решения проблем в семейных отношениях есть хорошая техника системных расстановок по Берту Хеллингеру.

Другая и простейшая техника регулирования детско-родительских отношений, задействующая 7‑ю чакру — поглаживание по голове. Когда родитель гладит ребенка по голове, он закладывает на этом уровне программу того, как «мир относится» к этому человеку и чего от него ожидает. И как бы просто это не звучало, такая программа имеет большую силу. Недаром говорят, что ребенку для здорового роста и развития нужно как минимум 10 ласковых прикосновений (как и взрослому для здорового состояния). Но именно поглаживания по голове приносят ребенку ощущение спокойствия и защищенности родительским покровительством. Родители — первое воплощение этого мира для ребенка. И когда родитель гладит ребенка по голове, проецируя на него таким образом свою благословляющую энергию любви, у того формируется адекватная здоровому существованию программа функционирования 7‑й чакры, чаще всего, сохраняющаяся на всю жизнь. Благословляйте своих детей! Это ваш вклад в будущее этой планеты.

Интересно, что у некоторых народов запрещается гладить ребенка по голове, потому что считается, что это может спугнуть его ангела-хранителя. Такое представление в определенной мере аллегорично. Ангелы хранители, если на то пошло — народ не из пугливых. Тут, скорее, дело в том, что прикосновение к голове в жесте поглаживания воздействует таким образом, что человек как бы «уменьшается», если угодно — ощущает себя маленьким. На энергетическом уровне происходит то, что мы соглашаемся принять свою роль человека, спускаясь с величественного уровня 9‑й чакры, где «хранится» все наше духовное могущество как вечного индивидуума. Такое «приземление» — это своего рода обряд вхождения в матрицу земной жизни. Без него не может быть полноценного воплощения «души в теле». Именно человеческая форма, человеческая жизнь и сознание себя человеком, как части всеобщей матрицы Жизни имеют уникальное значение в нашей эволюции в этом контексте.

«Первородный грех»

Ощущение того, что мы причастны к Божественному — это здоровое состояние сознания с функционирующей 7‑й чакрой. Если такому ощущению мешает сознание своей «недостойности» (так во многих религиозных учениях принято считать, что путь к Богу очень долог, или что мы слишком падшие и грешные для того, чтобы приблизиться к Божественному) то оно, рождается из повреждений на уровне 7‑й чакры. Как уже упоминалось выше — такое повреждение или нарушение функционирования этого среза нашего сознания чаще всего вызвано нашим собственным наказанием себя за злоупотребления своим божественным могуществом в прошлом. Осознание своего единства и своей неразрывной связи с Богом позволяет нам проявлять свою божественную природу с присущей ей силой. Если же такая сила используется нами «ошибочно» — то есть так, что впоследствии мы сожалеем о содеянном, — то появляется «грех», за который неминуемо наказание. По сути дела, любое опровержение нами истины о том, что «и травинка не шелохнется без божьего соизволения», может привести к появлению концепции греха в нашей парадигме. Наказание — это «схлопывание» или блокировка 7‑й чакры, отражающаяся в нашем мировоззрении как убеждение в том, что мы «недостойны божьей милости» или что нам нужно пройти «долгий путь искупления» прежде чем мы сможем (вновь) приблизиться к Божественному. Происходит как бы добровольный отказ от собственной божественной природы и сознания причастности к Богу, что влечет за собой «череду страданий» и «материальное существование». Такой процесс «грехопадения» имеет всем известные иллюстрации — как в Библейской истории об изгнании из рая, так и подобные им. Но процесс карания себя за грехи происходит постоянно, и плацдарм для него — как раз 7‑я чакра, где мы «видим себя глазами Бога», то есть, сами судим себя за свои ошибки. И то, насколько мы строги в этом, обусловлено долгой историей нашего «самовоспитания». По сути дела, от Бога нас отделяет всего один шаг: преодоление сознания собственной «недостойности» быть с Богом.

Не следует путать самоуничижение, которое зачастую используется для маскировки собственной гордыни или прочих камней преткновения к осознанию своей безусловной связи с Богом, с ощущением собственной малости пред лицом величия Всего Сущего. Последнее свидетельствует о свободе от компенсационных способов самооценки (таких, как преувеличение или преуменьшение собственной важности). Такое состояние вызывает в человеке естественное умиление и восхищение проявлениями Большего. Но при этом не является помехой в самосознании и в связи с собственным божественным могуществом. Существует один значимый момент в осознании своего одновременного единства и отличия от Всевышнего, который, почему-то редко становится предметом обсуждения. Мы хотели бы тут коснуться его специально. Он заключается в том, что для полноценной реализации взаимоотношений между двумя субъектами необходима некая «степень равенства потенциалов», если угодно. Сложно говорить о таком равенстве, когда вопрос касается источника и эманации, бесконечно большего и мельчайшего и т. п. Но для полноты взаимоотношений с Божественным необходима реализация такого равенства. Поэтому уже существуют условия для того, чтобы оно имело место быть. В потенциале каждой индивидуализированной сути содержится «полное целое». Мы еще коснемся далее этой темы в главе о 9‑й чакре. Именно этот принцип позволяет сознавать свое могущество и реализовывать его во взаимоотношениях со Всевышним: два субъекта могут разделять безусловную любовь в полной мере, когда их взаимоотношения не отягощены ожиданиями, порождаемыми сознанием нужды. Иначе говоря, наша любовь течет наиболее свободно, когда мы не нуждаемся в другом для реализации собственных потребностей. Более того, в сознании безусловной любви потребности как таковые уже не существуют, поскольку жизнь основанная на удовлетворении потребностей — это суррогатная концепция, нацеленная на утоление невозможности безусловной любви. Осознание собственной божественной природы включает осознание собственного божественного могущества, которое позволяет реализацию безусловной любви[1].

Разумеется, это довольно сложный философский момент, о котором дискутирует множество мудрецов испокон веков. И здесь мы лишь вкратце обозначили его очертания, подчеркнув ключевое звено: только наше самомнение или гордыня позволяет нам по-прежнему считать себя «недостойными» и «падшими». Ведь в реальности мы не можем существовать отдельно от Бога, и в силу своей божественной природы мы по определению уже достаточно хороши для того, чтобы всегда быть в единении с Ним.

Безусловность Божественной любви в том и заключается, что она, эта энергия любви, коей является Бог и все мы, просто есть. Ничего не требуется для того, чтобы к ней «подключиться». Гораздо сложнее поддерживать в себе состояние «отключенности», что подтверждают все многочисленные тяготы, вызываемые таким усилием. Создается множество сложностей («с» «ложью») — концепций, верований, убеждений, способов самовнушения и подтверждений этим концепциям в виде «фактов», для того, чтобы продолжать усердствовать в том, что мы можем являться чем-то отделенным от Бога. И все это требует неимоверных энергетических ресурсов. Часто одним из таких ресурсов становится, как не парадоксально, спекуляция на собственной «грешности». Мол, «Бог — это такая шишка, которой до меня дела быть не может (ну ведь мне бы не было до него дела, если бы я был богом, а он мной». Или: «Бога так трудно достичь, гораздо проще оставаться в сознании собственной бестолковости и настаивать на том, что жизнь неимоверно несправедлива и трудна, лишенная божьей милости». И сколько угодно вариаций на тему.

Тогда как интимность осознания «своей малости» не связана с отсутствием контакта, а является одним из проявлений во взаимоотношениях с Богом — преклонением пред Величием.

 

Бытие и делание

Двоякость нашей сути (единство и разнообразие) проявляется в осознании нашего единства со всем Сущим (Бытие) и проявлении себя в разнообразных отношениях с другими, или деятельности (Делание как многообразие проявлений Бытия во времени). Наша суть как бытия вечно неизменна. Мы просто есть. Но в то же время мы выражаем себя через разнообразную деятельность во взаимоотношениях в общей с другими реальности. Таким образом, Бытие и Делание — две стороны нашей сути.

«... Бытие соглашается на «делание», чтобы создать место для дискуссии для творческого самовыражения бытия. Моя устная речь, моя письменная речь, мои песни, приготовляемая мной еда, предпочтения, привязанности, люди, которых люблю — это все выражения моего основополагающего бытия.

У бытия есть качества. И являясь бытием, я обладаю неповторимой личностью с конкретными свойствами и характерными чертами. Личность эта присуща бытию и потому неотделима от него. И она расцветает в самовыражении. В конце концов, если бы бытие не выражало себя, то никто бы и не знал о его существовании! Даже проявление любви является самовыражением. И для него не требуется слов, прикосновений или какого-либо иного физического проявления. Для того, чтобы ощутить и распознать ее достаточно одной ее энергии. И при этом она является проявлением самой основы того, чем мы являемся.

Мое стремление проявить свое бытие в окружающем меня мире побуждает меня к выражению себя в жизни. Нетрудно понять, что наша жизнь — это выражение того, чем мы являемся. Для тех, кому удается выразить свое внутреннее «я», жизнь может быть радостной и интересной. Самовыражение неизбежно, и потому наша задача — принять его в наиболее удовлетворительной для нас форме... (Из книги Хари «Сознательная эволюция или руководство для утоления духовного голода»).

Эго

Через 7‑ю чакру проявляется самая тонкая из стихий — эго (аханкара).

Эго[2] — позволяет нам проявлять свою индивидуальность через свое сознание и тело, определять себя. На санскрите аханкара происходит от «ахам-кара», то есть «я (ахам) — действую (кара)».

«Эго» в 7‑й чакре и «эгоизм», который относиться к 3‑й чакре имеют разную наполненность, поэтому самоосознание в 3‑й чакре мы назвали «самостью», а в 7‑й чакре — «эго». Самость — это самоосознание в «объектных» категориях (3‑я чакра), «я есть то» или «я есть это»: «Я — отец», «я — мужчина», «я — повар» и т. д. Эго — аханкара «я — действую» — мое индивидуальное проявление как причины деятельности. Ключевое здесь именно слово «причина». Моя индивидуальность позволяет мне проявлять себя неповторимым образом и отождествлять себя с этим проявлением. В этом суть эго.

Если в 7‑й чакре есть умственные блоки, то аханкара дает нам искаженное осознание того, что мы отделены от других и от Бога, и действуем независимо. Это перекликается с христианским понятием гордыни — первым из смертных грехов. [3]Такое обусловленное эго привязывает нас к результатам своей деятельности (создает карму). Действия же, основанные на «чистом эго» — в осознании единства, называются акарма — «бездействие».

«Тот, кто видит бездействие в действии и действие в бездействии, является самым разумным среди людей и находится на духовном уровне, хотя и занят разнообразной деятельностью» (Бхагавад-гита 4. 18).

Сат, чит, ананда.

Рассмотрим понятие «субъект» («я»). Субъектом может быть не только человек, но и другие живые существа: животные, растения, ангелы, девы, …, Бог. Древние писания Веды и открытия трансперсональной психологии Станислава Грофа, Дианетики Р. Хаббарда и других говорят о том, что все, что есть можно рассматривать как субъект, даже так называемые «неживые» объекты.

Ведическая традиция рассматривает субъект в трех категориях:
Категория бытия (сат). Я — тот, кто существует. Я — есть.
Способность познавать и осознавать (чит). Я — тот, кто осознает.
Способность переживать опыт, чувствовать (ананда). Я — тот, кто чувствует.

Ниже мы остановимся на каждой из этих категорий подробнее, поскольку из ясного их понимания рождается понимание того, как мы сами делим мир на «материальный» и «духовный».

Сат. Я есть. То, что я есть, на этом уровне не нуждается в определении того, «кем» или «чем» являюсь, поскольку это понятие само по себе представляет собой определение меня, а, точнее, одного из моих, так сказать, «аспектов». Немного ранее, в начале главы, мы уже останавливались на понятии «бытия». Бытие неотделимо от субъекта, оно не может существовать само по себе. С другой стороны, и субъект неотделим от своего бытия. Достаточно просто вдуматься в смысл слова «быть». В этом смысле субъект и есть «бытие». И если продолжить эту мысль, то можно представить себе, что «бытие» — это одна из основных составляющих субъекта, если можно так выразиться (ведь «я» как «суть» — не делимо). Мы не считаем «бытие» переживанием (опытом как фактом прошлого или будущего) или способом распознавания (частью «сознания»), поскольку бытие само по себе — это и есть та энергия, которую мы называем «субъектом» или «я».

Чит. Я осознаю. Способность «я» констатировать свое существование — одно из проявлений его «осознания». Эта способность проявляется, когда Бытие распространяет себя до того, чтобы «отдавать себе отчет» о том, что «я есть». Когда я просто есть (это состояние можно испытать на практике во время глубокой медитации и релаксации) — то мое осознание неотделимо от самого бытия. Констатация и «распознавание» включаются при дальнейшем расширении «бытия в делание» — то есть, на переходе от Сат к Ананде (третьей фазе).

Ананда. Я чувствую. Я переживаю опыт того, что я, бытие, осознаю себя и расширяюсь для распознавания себя в многообразии опыта. Это многообразие переживания себя (бытия) дарит мне палитру ощущений, которые, при определенных условиях, могут быть классифицированы как «наслаждения» или «страдания». Ананда существует именно в многообразии «я»: когда «я» способно распознавать уникальность «своего» бытия и переживать опыт многообразия распознавания себя.

На уровне седьмой чакры мы осознаем свое единение с Сутью всего Бытия — с его Божественным «Корнем». И как Суть, мы неотделимы от Него. Когда мы решаем отделить себя от других, в том числе и от Бога, перегородкой «незнания своего единства с другими», то качества сат-чит-ананда преобразуются в качества «материальной природы»: три гуны: тамас, раджас и саттва.

Сат. Когда мы «постулируем» отделенность своего бытия от Всеобщего Бытия, мы «отделяем» свое существование от своей Божественной Сути (от Бога). Наше эго, имеющее духовную природу, искажается гордыней, а бытие трансформируется в «игнорирование бытия» или тамас. В русском языке тамас часто переводится словом «невежество», которое, в принципе, отражает большую часть этого состояния. В этом состоянии мы выбираем так сказать, «не быть»: стараемся не чувствовать, не сознавать, не отдавать себе отчета и т. п. То есть, на сколько можем, отделяем себя от всего, в том числе и от сознания самих себя.

«Гордыня» позволяет «я» интерпретировать себя (как бытие) в отдельном от всего остального контексте. И тогда Сат интерпретируется как «тамас» или «игнорирование»: «я» игнорирую свою суть и то, что «я», как Бытие, неотделим от всего остального Бытия. В «субстанции» Бытия не существует «пробелов» — таково основоположное понимание Божественного единства мироздания. Все связано со всем.

Чит. Когда бытие якобы отделено от Божественной Сути, то наше осознание позволяет распознавать бытие не только как отделенное, но и как «не то»: то есть — появляется дискриминация на то, чем я могу являться, и то, что никогда не может иметь ко мне отношения. Это и есть «сознание двойственности». Это сознание является ключевым в так называемой «погоне за результатом»: когда «отделенное» от «бытия» «я» начинает устремляться к чему-то «помимо самого себя». Таково определение раджа-гуны, порождаемой чит в сочетании с гордыней. То есть, появляется некое разделение на субъект-объект. «Я» — субъект, а все остальное в этом состоянии воспринимается как объект в большей или меньшей степени. И из такого разделение рождается концепция потребности или нужды в чем-то, чего мне может якобы не доставать. Но тут есть еще одна загвоздка — причиной сознания нужды является восприятие как объекта и самого себя!

Ананда. Все, что отделено осознанием «я» от Бога, «я» автоматически начинает воспринимать как «материальное»: то есть, в категориях двойственности. И тогда ананда обретает для такого бытия (преломляясь через ум) категории «наслаждения» и «страдания».

Тут стоило бы остановиться отдельно на том, что под анандой традиционно принято понимать «блаженство». Обычно имеется в виду «трансцендентное» блаженство, выходящее за пределы опыта «материального восприятия». Но, как мы уже сказали выше, «материальным», восприятие обозначается нами в состоянии, когда мы решаем «отстраниться» от себя, от «своего» бытия. Только в состоянии «разъединения» с собой — в состоянии, когда мы настолько «ушли в делание», что «потеряли связь» с бытием — можно было бы говорить о «материальном существовании». Но поскольку «я» невозможно отделить от бытия по определению, то подобное «разделение» может существовать лишь условно или «концептуально» (майа). Отсюда следует, что «материальное существование» — это лишь концепция, как и само разделение на «материальное» и «нематериальное», на «духовное» и «недуховное» — порожденнще осознанием на уровне двойственности. Вне двойственности, на уровне седьмой чакры, такое разделение не существует. Сознание седьмой чакры в «чистом» своем проявлении свободно от гордыни. Гордыня — это особая «фаза» Бытия, в которой «я» как бы «утрачивает связь» (или «блокирует» ее) со своей Божественной Сутью — с Богом. В данном контексте мы говорим о Боге как о Сути всего Бытия или «всего сущего». Именно в этом ключе становится очевидным, каким образом мы все едины с Богом: «я» — как бытие — также неотделимо от Всеобщего Бытия, поскольку оно является его частным проявлением.

И в этой погоне ананда превращается из «трансцендентного опыта» в «переживание наслаждений и страданий», которое часто называют «материальным существованием». В этом смысле ананда «подменяется» саттва-гуной: гордыня побуждает меня «держаться» за «приподнятое» состояние «блаженства», и называть его «духовным» или «возвышенным» в противовес «страданиям» грешников и страждущих. То, что мы распознаем в таком состоянии как «наслаждение» или «страдание» переживалось бы нами совсем иначе в естественном для нас состоянии: когда «я» — сат-чит-ананда — не «теряет связи с собой» и своей Божественной Сутью. Это не означает, что наслаждений и страданий не существует, а лишь указывает на то, что наше восприятие оных может сильно варьироваться в зависимости о того, чем мы себя мним. Именно наше самомнение или гордыня играет определяющую роль в том, каков для нас мир: материален или духовен.

Эго и гордыня. Естественно было бы тогда спросить: а что есть гордыня? Именно этот вопрос и является ключом к пониманию того, почему мы живем в материальном мире. Поэтому мы хотели бы еще раз остановиться на аханкаре или эго. В современной интерпретации Ведических писаний аханкару принято называть «ложным эго». При этом упускается его Божественный источник — Санкаршана, Личность Бога. Эта форма Бога в виде Тысячеголового Змея, поддерживающего все сущее — одно из 4‑х проявлений Бога для сотворения материального мира (чатур вьюха). Возможно, и поэтому тоже 7‑ю чакру на санскрите назвали Сахасрара (буквально — «тысяча»).

Эго само по себе — это «способ выражения индивидуализированной Сути». Божественная Суть является источником эго. Но искажаясь гордыней — «отделенностью» от Всеобщего Бытия и его Божественной Сути — эго принимает «причудливые» формы, и «я» начинает ограничивать себя «телом» (что тоже нельзя назвать «ложным эго» — ведь «я есть» и тело, в том числе!), или умом («я мыслю — значит — я существую») и тому подобным. Суть гордыни: самомнение — «я могу быть отделенным от Всего Сущего». И в этом ее же ошибочность. Поэтому ее и называют «грехом» или «ошибкой» (первоначально слово «грех» имело именно такое значение), и, причем, не каким-нибудь там, а смертным (то есть — ведущим к смерти)!

Таким образом «Я» или субъект можно охарактеризовать как бытие, осознание и чувство — сат-чит-ананда. В приложении к Богу это называют: Брахман (Единое Бытие Всего), Параматма (Высшее Я, осознающее Все) и Бхагаван (Высшая Личность). Когда мы осознаем свое Единство с Разнообразием Всего Сущего, то качества сат-чит-ананда проявляются как осознание своего вечного бытия, осознание своего единства со всеми и с Богом и чувство безграничного блаженства от общения с другими существами и с Богом.

Проявление трех качеств (сат-чит-ананда) у нас на физическом уровне связано с первыми тремя чакрами: муладхара, свадхистхана и манипура.

На практике наше «отделение» себя от Божественной Сути происходит так: сперва мы «разотождествляемся» с окружающим нас многообразием (ананда): «это не имеет ко мне отношения» и становимся несчастными и одинокими; затем мы перестаем «осознавать» (чит) то, что происходит, и то, каким образом оно находится в неразрывной связи с нами, и в итоге мы «теряем» связь с самими собой — «собственным» Бытием (сат).

Аханкара,преломляя сознание в разных качествах, дает возможность проявлению остальных стихий и чакр: из аханкары в равновесии (благости) исходит ум (манас); из аханкары,сопряженной с деятельностью (страсть), происходит разум (буддхи); аханкара в ограничении (неведении [единства]) порождает 5 воспринимающих органов чувств, связанных с 5‑ю чакрами — вишуддха, анахата, манипура, свадхистана и муладхара (Шримад-Бхагаватам 3.26).

Аханкара — эго, в основе которого лежит осознание «отделенности» от Бога, служит основой «материи» в том смысле, что именно оно «превращает» духовную по своей сути энергию в ту, что мы расцениваем как «материальную»: отделенную от Бога. Все эти «первоэлементы», как и само по себе эго или самотождествление (но без «отделенности»), имеют божественную природу, а «благость», «страсть» и «неведение» (гуны) обозначают лишь их так называемую «материальную» направленность — когда уже имеется первоначальное «искажение» эго.

И так же как эго в седьмой чакре служит ступенью к «вхождению в мир материи», так же оно знаменует и уровень приближения к Божественному. Мы хотим проиллюстрировать этот момент отрывком из книги Элизабет Хейч «Посвящение», где она делится своим личным опытом осознания седьмой чакры:

«Теперь я стояла перед последней (седьмой ступенькой), самой высокой, высотой в мой рост. Желание подняться туда наполняло меня, но я была бессильна это сделать сама. Я знала, что должна подняться туда любой ценой, что там, наверху, я найду Бога и встречусь с ним лицом к лицу. И вдруг я увидела, что уже не одна, что существо, подобное мне, достигло шестой ступеньки и умоляет помочь ему взобраться на седьмую. И я, забыв о своем собственном стремлении, попыталась помочь ему в этом. И как только я забыла о своем желании, я тут же оказалась наверху, на седьмой ступеньке, а мой спутник исчез бесследно. Он был иллюзией, помогшей мне забыть последнее эгоистическое желание. Пока я хотела поднять свою личность, я не могла победить ступень высотой с меня».

На этом примере становиться очевидным то, что на уровне 7‑й чакры мы сознаем себя частью большего, божественного единства. Именно такое сознание становиться мотивацией к нашим действиям. С другой стороны, действуя таким образом, мы укрепляемся в этом сознании. С точки зрения авторов, «иллюзорная» в понимании Элизабет Хейч личность, является непосредственным проявлением Божественного: ведь все мы Его части и нет ничего помимо Него. И когда мы сознательно устремляемся к Нему, Он с радостью отвечает нам взаимностью, будучи Личностью.

Демоны и Девы

В 16 главе Бхагавад-гиты Кришна говорит, что «сотворенные живые существа» по своим качествам делятся на сампадам-даивим (живые существа божественной природы) и сампадам-асурим (живые существа природы демонической).

Такая природа живых существ становит ся явной на уровне 6‑й чакры. Так, на уровне 6‑й чакры некоторые ясновидящие определяют такую принадлежность в «черно-белой» гамме, как: «темные», «светлые», «потемневшие светлые» («серые») или «посветлевшие темные» и «черно-белые» (как своего рода гибрид). Такая принадлежность может определяться так называемой «генеалогией души», прослеживаемой как раз на уровне 6‑й чакры. Пример подобного разделения можно увидеть у Даниила Андреева («божественные монады», «демонические монады»). А Шримад-Бхагаватам изобилует описаниями подобной генеалогии душ. Однако познавательнее всего проследить собственную генеалогию такого рода самому, опытным путем (например, в регрессии и т. п.). Эти качества культивируются душой из рождения в рождения, так, что можно отследить определенную личную историю развития души. Так же следует отметить, что эта «природа» не является «штампом». Так «светлые» души могут «темнеть» (становясь «серыми») и наоборот. Это связано с тем, что такая «природа» не является «неотъемлемым» свойством, а, скорее, частью «выбора» души и полученной в результате оного «наработки».

Сам же выбор происходит на уровне 7‑й чакры: какую природу проявить, в зависимости от отношения к Единому, как к Личности или Безличному. Сводится этот выбор, главным образом, к тому, принимать ли свою божественную природу или свою связь с Богом, или мнить себя «отдельным» от Бога. Если мы считаем себя «отдельным» от Бога, то для нас «возвышение» или «просветление» или, если угодно «освобождение» — это «воссоединение с Богом», в буквальном смысле, как слияние с Ним воедино. То есть, так называемые «демонические натуры» рассматривают как совершенство «слияние воедино с Богом», или «становление Богом». Поскольку «место Бога» уже занято, то стать Им можно только «присоединившись к Нему» или «слившись с Ним воедино». В этом случае индивидуум отдает свое тождество, если можно так выразиться, в пользу того, чтобы отождествиться со Всевышним. По большому счету, довольно сложно сказать, что происходит с индивидуальностью, потому что в таком состоянии то, как «я» воспринимает самое себя, совершенно не уложится в опыт нашего обычного самовосприятия — ведь сознание индивидуальной сути как бы «гасится» сознанием Всеобщего Бытия. Индивидуальная суть в таком состоянии отождествляет себя со Всеобщим Бытием как с наивысшей формой Бытия. Так она может считать себя Богом, не обманываясь при этом, ведь, по большому счету, божественность сути всегда при ней, и ощущение единения со Всеобщим Бытием может укрепить «я» в осознании таковой своей природы.

С другой стороны, «божественные натуры» (девы) и так уже сознают божественность своего бытия и свою неотдельность от Бога. Поэтому для них соединение с Богом не является целью. Их представление о духовном совершенстве связано со взаимоотношениями с Божественным в контексте индивидуальностей: то есть, в личных отношениях с Богом.

Кришна в Бхагавад-гите описывает качества «божественных» и «демонических» натур. Мы склонны соотносить эти качества с тем, как проявляют себя индивидуумы уже в преломлении к остальным шести чакрам (от шестой к первой) в зависимости от того, каков выбор, сделанный на уровне 7‑й чакры.

«Демоны» считают, что, в конечном счете, Абсолютная Истина Безлична (необъяснима и не может быть ограничена личностью), поэтому выделение какой либо одной личности в качестве Бога считают несправедливым, то есть они по своему мировоззрению «демократы». Так они выступают против девов в том, чтобы выделять одну личность и ставить ее выше остальных. Так как первопричина мира с их тоски зрения безлична, то они считают, что сами являются хозяевами мира. Или же, правителем может стать тот, кто своими качествами или деяниями стал достоин этого. И так как этот статус правителя, в их представлении, не закреплен вечно за конкретной личностью, то можно его всегда оспорить.

С другой стороны девы в качестве Абсолютной Истины принимают Личность Бога и безличное считают подчиненным аспектом, то есть, единение с Богом они ставят как бы на «второе место» в «разряде совершенствования». Это также имеет свои негативные аспекты, поскольку зачастую приводит к пренебрежительному отношению к Единству с Богом. Практически это проявляется в том, что девы также деградируют, когда начинают смотреть свысока как на тех, кто ищет единения с Абсолютом, так и на тех, кто проявляет «демоническую природу» в более «приземленных ее аспектах». Такое отношение с их стороны само по себе уже выявляет гордыню и служит основой к тому, что они сами забывают о божественной природе своей сути.

Надо сказать, что разделение на «божественные» и «демонические» натуры не обязательно связано с разделением людей на «хороших» и «плохих», как в контексте религиозных традиций или в социальном смысле, так и в общечеловеческом смысле. В обычной жизни среди «хороших» и «плохих» могут быть и «божественные» и «демонические» натуры. Как ни странно, «божественные» и «демонические» натуры могут быть на верхушке практически всех религиозных организаций, не говоря уж о политике. Но также, «божественные» и «демонические» натуры встречаются и среди признанных святых (такие личности в своем духовном росте вышли за пределы ограниченности своей « божественной» или «демонической» натурой). Это разделение также необязательно связано с тем, какую они философию исповедуют, какой религии принадлежат, и во что верят. Это связано с их «глубинным мировоззрением», которое проявляется в их качествах и деятельности, даже если они исповедуют философию, противоположную своей природе. Примеры тому существуют и весьма распространены. Так «демон» может призывать исповедовать некую религию с поклонением Богу, и поскольку в этом изменяет себе, то и его последователи будут введены в заблуждение. С другой стороны, носитель божественной природы может так далеко уйти от себя, что станет ревностным поклонником Адвайты или иного пути Просветления, имеющего целью воссоединение с Абсолютом. При этом он будет глубинно несчастен, поскольку добровольно лишает себя радости собственной природы в отношениях со Всевышним. Авторы считают, что духовный прогресс и «просветление» одинаково открыты как «божественным», так и «демоническим» натурам, но возможно, разными путями. И на этом пути, на каком-то его этапе, мы можем осознать свою «натуру». Такое осознание не препятствует духовному росту, а напротив, является его неотъемлемой частью в процессе обретения нами личностной целостности.

Итак, разделение на «божественные» и «демонические» натуры можно считать еще одним проявлением концепции двойственности (и появляется оно уже от 6‑й чакры включительно — по «нисходящей»). На уровне души (от 7‑й чакры и выше) такое разделение не прослеживается, поскольку тут «я» сознает и принимает как свое единство с Божественным, так и свое отличие как индивидуума.

Раскрытие 7-й чакры

В книгах К. Кастанеды есть понятие «чувство собственной важности». Как мы уже говорили, это чувство — эгоизм, рождаемый из гордыни. Это — противоположность здорового чувства собственного достоинства, поскольку последнее — безусловно (как безусловна божественная любовь), а первое — всегда обусловлено. Обусловленность, рожденная от отделения себя от Божественного и всех Его (Ее) проявлений, навязывает индивидууму ложные самоопределения, и они уже, в свою очередь, питают это самое чувство «важности». По сути дела, эта важность — протез или даже суррогат, заменяющий чувство собственного достоинства: сознание своей божественной природы. Оно служит для замещения пустоты — пробела, искусственно созданного сознанием для отделения себя от Божественного Бытия. Необходимость в самоопределении в эго (то есть, в зависимости от чего либо, что мы не считаем собой) отпадает в состоянии безусловной любви, основой которой является безусловная любовь к себе: приятие себя, бытия, вне зависимости от каких-либо обстоятельств. Это состояние ставит все «на свои места».

Вопрос: есть ли чем гордиться мне, когда я сознаю свою духовную природу — не может быть иначе как риторическим. Духовное самосознание есть безусловное признание своего неизменного божественного происхождения и предназначения. Безусловное. Это значит, что оно исключает суждение и Осуждение — как себя, так и всех остальных, таких же, как и я духовных по своей сути. Тут мы использовали эпитет «духовное», но можно говорить о таком самосознании как о божественном. Не столько в ключе двойственного деления на божественную и демоническую природу (потому, как и «демоны» в апогее своей эволюции приходят к такому сознанию (брахма-бхута-прасаннатма[4]), после чего обретают свободу от своей «природы» как от демонической и становятся вольны выбирать свое дальнейшее проявление), сколько в свете того, что таково сознание всех божественных сущностей, включая Первоначальных (если можно говорить о начале бесконечности).

У адвайтистов[5] принято считать, что раз мы неотличны от своей Божественной Сути, то значит мы столь же велики, (читай, «важны») как и Она (Он). Но такое понимание не полно. Единство сути не исключает различия в проявлении. Мы все едины в своей сути — как Божественная Суть. Но мы также и отличаемся друг от друга. И это различие также вечно (вне времени), поскольку является частью божественной природы сути.

Чтобы раскрыть 7‑ю чакру, необходимо ощутить свою незначительность (малость). Признание своей духовной природы не преуменьшает и не преувеличивает нашу значимость. Духовная суть не имеет физического размера (подробнее об этом в главе «Девятая чакра»). И потому вопрос ее весомости или значимости неактуален по определению. Но, как говорится, «легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, нежели богатому войти в царствие небесное»[6]. Тут, конечно, вопрос этимологии и верности перевода слова «богатый» добавляет спорности в трактовку метафоры, но смысл остается тем же: бремя самоопределения в ключе эфемерных достижений и свершений лишь отягощает нас в нашем путешествии.

В этом ключе становятся понятны рекомендации писаний: «Духовное знание начинается со смирения»[7].

«Тесны врата и узок путь, который открывает дорогу на небо»[8].

Данное высказывание может быть использовано контрпродуктивно. Велико искушение взять его для подкрепления чувства собственной важности в духе элитаризма — мол, путь этот — мой путь — для избранных, значит — я такой важный и значимый. Но речь здесь как раз об обратном: лишь преклонив голову, можно войти в дом божий. Прекрасная иллюстрация такой духовной мудрости — притча о яблоне, которая под тяжестью плодов гнется к земле, тогда как молоденькая и еще не родившая яблок — гордо тянет макушку к небу.

Сокровенные духовные мистерии подразумевают такое умонастроение по умолчанию. И тут спекуляция на кротости и смирении как на способе поработить народ исключается, поскольку адресованы эти тайны не широким массам, а как раз избранным — тем, кто имеет «уши и да услышит». Но это простые истины, и раздаются они бесплатно и для всех.
Так главнейшая рекомендация в приобщении к молитве и прославлению Бога дается в сокровенных текстах на Бенгали, оставленных, как крупицы бриллиантовых искр, Золотой Аватарой — Чайтаньей Махапрабху в XVI веке (чуть подробнее о Нем мы будем говорить в главе «Девятая чакра»): «Следует воспевать святое имя Господа в смиренном состоянии ума, считая себя ниже соломы, лежащей на улице. Нужно стать терпеливее дерева, освободиться от чувства ложного престижа и всегда быть готовым оказать почтение другим. В таком состоянии ума можно воспевать святое имя Господа постоянно[9].» И такое состояние ума можно рассматривать как еще одно проявление мастерства — к этому мы вернемся в главе о «Чакре мастерства».

Говорится, что Бог одновременно и бесконечно велик, и мельче наимельчайшего. Так что наша Божественная Суть ни мала, ни велика — а в самый раз нам. И признавая ее, мы проявляем подлинное смирение: с миром принимаем себя, как есть и мир, каков он есть. Но великие святые и мистики часто являют нам и художественный, если можно так выразиться, образец смирения и кротости. Тем самым они показывают свое удовольствие от признания своих отношений с Большим Целым в качестве Его (Ее) частицы. Такое настроение служит примером качества смирения. Но никак не образцом для слепого подражания. Когда человек изображает кротость, не сознавая своего духовного величия, его поведение становится очевидно карикатурным. Только зрелая душа — та, кто сознает свое единение со Всевышним — может явить образец смирения, поскольку именно такое сознание подразумевает полноценную реализацию своей целостности. Так молятся святые, не кривя душой:

«О Господь, я Твой вечный слуга, но так уж случилось, что я пал в океан рождений и смертей. Прошу Тебя, вызволи меня из этого океана, и пусть я буду одним из атомов у Твоих, подобных лотосам, стоп[10]».

Тут следует заметить, что автор вышеприведенных строк — последний, кто мог бы нуждаться в вызволении и спасении, поскольку Сам является тем, кто обычно спасает и вызволяет. Парадокс. Именно наиболее реализованная суть способна явить наибольшую кротость. И когда великие души выказывают свое настроение преклонения пред высшими силами и явно преуменьшают свои достояния или заслуги, то это — интимное выражение их отношений с Большим Целым, даже когда это Большее Целое по сути неотлично от них (или от нас).

«Я более грешен, чем самые отъявленные грешники и ниже червя в испражнениях. Любой, кто слышит мое имя, теряет свои духовные заслуги. Любой, кто произносит мое имя, становится грешником…»[11] Такие «крики души», ставшие достоянием литературного наследия определенных духовных традиций, не следует выносить на широкое обсуждение, поскольку они являются увековеченными интимными признаниями очень сокровенных отношений между одной Божественной Сутью и Другой. Но чтобы нам было легче понять, откуда рождается потребность преклонить голову даже у «Самой Большой Души» (если можно так выразиться, ведь у Духа нет физического размера и закон относительности в этой сфере также не применим), то вспоминается пример того, как у каждого из признанных аватар есть родители, глубоко почитаемые и любимые Им (или Ею). Приятие родителей и их покровительства — это здоровое состояние для сильной седьмой чакры.

Если великая душа сетует на свои ошибки и неудачи — это лишь свидетельство того, что она принимает помощь и покровительство Большего Целого. Именно так она выражает свою причастность к Нему (к Ней). Именно доверие своего «несовершенства» Богу — залог легкости в духовном пути. И оно же помогает неизменно реализовывать все более и более изящные «варианты себя», как неповторимой части Полного Целого. Более подробно, опять-таки, мы вернемся к рассмотрению проявления этой неповторимости в Девятой чакре.

«Вся жизнь моя — сплошной грех, и в ней нет ни малейших проблесков благочестия. Всю жизнь я был источником великих бедствий и беспокойств для многих душ. … Теперь, в конце жизни, лишенный всех утешений, приниженный и несчастный, Бхактивинод поет эту песнь покорности стопам Господним. О, Господь, услышь историю моей печали! Я постоянно пил смертоносный яд мирской суеты, лицемерно убеждая себя, что пью нектар... Вот уж и солнце моей жизни почти совсем зашло...»[12] Это слова общепризнанного святого и выдающегося общественного деятеля, жившего в XIX веке в Индии и оставившего после себя многотомное литературное наследие духовных трудов. И свидетельствуют они ни о ничтожности и бессилии духа, а о превосходстве духа над всеми возможными земными свершениями. В моменты катарсиса, когда дух превосходит пределы разума, мы сознаем, что все наши свершения и усилия на земном поприще — лишь жалкая рябь на бескрайнем зеркале океана мирозданья. И лишь тот, кто обладает совершенным зрением, способен разглядеть прелесть этой малюсенькой капельки в море. А кто обладает таким зрением?

В общем-то можно вполне резюмировать, что именно комплекс собственной неполноценности мешает нам спокойно признать собственную малость в отношении со Всевышним (с Божественным Целым) и навязывает нам желание заместить собой это Целое или «нести мир на своих плечах», или «в своей голове», (что, собственно и служит иллюстрацией блока по 7‑й чакре).

Где же золотая середина? А она уже много раз была выражена познавшими себя душами. Вот одна из известных форм ее выражения: «Молись так, как будто все зависит только от Бога; а действуй так, как будто все зависит только от тебя!»[13] Отличная форма балансировки седьмой и третей чакр.

Характеристики

7‑я чакра светится чистым белым цветом. Некоторые ясновидящие отождествляют 7‑ю чакру со свечением фиолетового цвета. Авторы не считают это разногласием, а связывают с тем, что 6‑я чакра? «прогрессируя» от индиго к фиолетовому, «на подступах» или непосредственно у 7‑й чакры переходит в светло-лиловый, почти белый цвет. Геометрия в этом вопросе весьма относительна, более того — индивидуальна. Поэтому мы бы не стали претендовать на точность определения места такого перехода от фиолетового к белому. Но как мы уже говорили в начале этой главы, белый цвет, объединяя в себе все цвета радуги, полноценно венчает «внутрителесную» зону чак, и именно он по своему содержанию и смыслу в наибольшей степени соответствует сути 7‑й чакры.

Стихия этой чакры — эго (аханкара). Очищать стихию «эго» можно, действуя, не привязываясь к результату (бескорыстная деятельность, благотворительность), также, через приятие помощи духовных учителей, мастеров и духовных гидов. Так как 7‑я чакра близко связана по своей функции с сердечной чакрой, то для очищения их обоих в равной степени рекомендуется прощение (просить прощение и самому прощать). Такая практика весьма способствует не только облегчению сердца, но и освобождению от гордыни.

У людей с гармонично развитой 7‑й чакрой развивается такие экстраспособности, как: прорицательство, ощущение Фатума, понимание «Божьего промысла». Такие люди ощущают свое божественное предназначение и могут помочь другим в этом.

Гормональные железы в теле, связанные с 7‑й чакрой: эпифиз (шишковидная, или пинеальная железа). Когда человек сопротивляется своей судьбе и Миру, то для него это может проявляться в виде головной боли, связанной с блокировкой 7‑й чакры. Тут полезно помнить, что попытки осмыслить божий промысел одной лишь головой чреваты такими блокировками.

Человека с 7‑й ведущей чакрой называют — «Духовный». Для поддержания здоровья такому человеку нужна убежденность, что его тело прекрасно и является необходимым средством для служения высшим силам.

Музыка

Музыка 7‑й чакрырасширяет сознание, поднимая нас над самими собой и наполняет нас ощущением приобщенности к Божетсвенному в прямом смысле этого слова.