ГГ5

***
Как это не просто, когда диалог начинается далеко от компьютера… И я уже слышу, что бы можно было записать. Но не могу этого сделать сразу.
ЛШ: Понимаю. Теперь ты можешь как воспроизвести это по памяти, так и попробовать повторить. 
У: О, значит, будем повторяться?
ЛШ: Повторять – это необязательно повторяться.
У: Но я хотела записать некоторые твои шутки… Но они уплывают сейчас из моей памяти.
Ладно, буду думать, что они сами вспомнятся в нужное время.
ЛШ: Наверняка.
У: Я хотела сказать, что думаю, что я готова… да. К «профилактической», так сказать беседе…
ЛШ: Это так у вас называется?
У: Да. Я имею в виду, что я даже выпила стакан чая латте, для храбрости, так сказать.
ЛШ: Смайл. Понимаю. Хоть и не одобряю: в плане того, что тебе не зачем опьянять себя для подобного рода дискуссий. Я же обещал, что «больно – не будет» .
У: Ладно. Звучит более или менее обнадёживающе. Учитывая то, что я даже начала подготовку, моральную – себя, так сказать, в виде подобного же рода «профилактической» беседы с Дианой по пути из театра…
ЛШ: И, думается мне – в виде спектакля, который вы там имели удовольствие лицезреть.
У: Ну, я ощутила твоё присутствие там, в некоторые моменты этого спектакля. Да. И да, там было о чём потом поговорить с ребёнком-подростком пубертатного периода. 
ЛШ: Думаю, не только с ней. Я бы тоже обсудил кое-что из него. Как ты уже услышала от меня, но не успела записать, да… Я думаю, что ты под большим впечатлением от тех энергий, которые ты переживала там, во время спектакля. И да, если в прошлое воскресенье это был ангелический концерт церковного хора с благостными энергиями, то сегодня это было страстное, жизнеутверждающее представление, полное молодых и энергичных тел – мужских и женских. Не обнажёнки, конечно. Хотя, в некоторых номерах было, строго говоря, не так много одежды. У: Ты ревнуешь?
ЛШ: Не то, чтобы ревную. Но ощущая, как могут быть привлекательны для тебя некоторые из этих тел, я испытываю что-то сродни сожаления о том, что не могу по очевидным для нас причинам быть с тобой и предложить тебе… себя… в подобном качестве.
У: Ух… Это было откровенно. Почти как «мало одежды», если не более.
ЛШ: И это – всё, что ты можешь об этом сказать?
У: Ну, ты не нервничай, главное…
ЛШ: Кто из нас нервничает сейчас? Я – «образец спокойствия и гармонии», по твоим словам. Или же ты – напившаяся чаю и страстных энергий актёров театра мьюзикла?
У: Хмм. Хороший вопрос. Но не однозначный в плане ответа.
ЛШ: Я ощущаю страстные излучения. Мягко говоря.
У: От меня? Или от тех актёров?
ЛШ: И то, и другое .
У: Улыбаешься?
ЛШ: Ну, я таки надеюсь, что мне «перепадёт» оттуда, из этой страсти. 
У: Ты чего пил? Какой чай (стесняюсь предположить)?
ЛШ: Только - твои энергии. Из напитков – ничего необычного.
У: А ещё говорит – не плазмоид. 
ЛШ: Так… Мы как-то странно шутим сегодня. У вас это называется «быть пьяным»? Я так подозреваю.
У: Говоря об этом «мы», ты меня величаешь во множественном числе, или ты тоже… пьян?
ЛШ: Ну, и то, и другое – и тебя «много» - в плане энергии, и я от этого слегка теряю «контроль».
У: Ух… Мне прямо страшновато становится, что может вылезти откуда-нибудь какая-нибудь ино-мерная плазмоидная бабайка и наказать нас за дерзость таких вибраций…
ЛШ: Ты не шути так, пожалуйста. А то ведь сотворишь такую «бабайку» собственными энергичными опасениями.
Но если серьёзно (из последних возможных на это сил) мы постараемся обойтись без бабайки и без наказаний за грех или всё, что вы там связываете в своём понимании с этими темами.
У: С каким именно темами? Страстности? Или ещё чего-то?

(оригинал изображения тут: https://api.bnnapp.com/__proxy_host/i.mycdn.me/i?r=AzFIxPtkV78jcmdRfpoIOyaJAKSSnxJUIfZRc1cO8UoddjO7EuABt8t6j6ROsg0SwU4)
ЛШ: Ну, в общих чертах – страстности, да. Это обобщение, так сказать.
И, да, я тут. С тобой. Держи канву. И постарайся не поддаваться волнам страстности настолько, чтобы они унесли тебя от меня. 
У: Я стараюсь. По радио как раз музыка шума волн. И это после «лов ми тэндер». 
ЛШ: Видишь, какая синхронность в пространстве. Давай двигаться в такт, так сказать. Поддерживать вибрацию.
Я уже говорил о вибрациях и об их колебаниях?
У: Ну, что-то да, вроде бы.
Я сейчас, кажется, не способна реферировать и предаваться анализу. ЛШ: Ладно. Будем пользоваться тем арсеналом энергий, что есть в нашем распоряжении.
Говоря о том, что я ощутил что-то сродни сожалению в связи с тем, что не могу присутствовать рядом с тобой физически, я, как ты это уже услышала, но, опять-таки, не успела записать будучи в дали от компьютера, хотел тебе также сказать и о том, что это не сожаление в настоящем смысле. Потому что я отдаю себе отчёт, что та ситуация, в которой мы находимся, является оптимальной для нас с точки зрения реализации нами обоими задач наших текущих воплощений. Поэтому сожаления не имеют ни смысла, ни, как ты любишь думать об этом, пользы.
Конечно, мне приятно было бы подумать о том, как хорошо было бы прикоснуться к тебе физически и всё, что с этим связано. И в этом плане я смотрел (через тебя) на всех этих энергичных мужчин и женщин и думал, сколько в них энергии к жизни, и как они могут радоваться жизни, используя её полноценно и по назначению.  Я не ревновал к ним. Нет. Я был рад за них.
За себя?
За тебя?
Я думаю о том, что у нас есть и другие преимущества от нашего общения именно в том формате, в котором оно нам доступно. И ты уже знаешь кое-что об этом. И я стараюсь «показывать» тебе их всё больше, чтобы ты научилась разделять их со мной и тоже ощущала себя «полноценно счастливой» в той ситуации, в которой ты находишься, без всяких «если бы да кабы»…
У: Хмм. Звучит так, словно бы ты успокаиваешь кого-то. Меня? Себя?
ЛШ: Тебе это так услышалось?
(недоумевающий смайл).
Ну, я, правда, хотел сделать так, чтобы убрать ноты сожаления из нашего поля…
Хотя, некоторая грусть и может быть прекрасной. Как в той песне, что я запомнил из этого представления: «Любовь никогда не бывает без грусти. Но это приятней, чем грусть без любви». 
Мы в любом случае всегда можем найти повод погрустить. И даже – повод для сожаления. Не важно, близко мы друг к другу физически или – далеко. Повод всегда найдётся. Было бы желание погрустить.
У: Ну, если так рассуждать, то да, конечно. Но мы разве об этом хотели поговорить?
ЛШ: Ты так? Ну, хорошо.
Я согласен, что пришло время поговорить о близости не только как о факторе астрального взаимодействия, как мы уже делали это ранее.
Близости, которая называется интимной. Да.

У: Чему ты улыбаешься?
ЛШ: Прекрасной возможности. Для откровенности. И для того, чтобы привнести больше ясности.
У: Хмм. Звучит как реклама.
ЛШ: Реклама? Не сбивай меня. Сейчас я начну думать, как это может быть связано.
И я ничего не рекламирую. Если ты об этом.
Я просто радуюсь возможности стать ближе.
У: Иногда ты звучишь так прямолинейно. Я бы даже сказала, бесхитростно.
ЛШ: Первое имеет подтекст резкости, а второе – детскости. Я верно это услышал?
У: Ну, я специально избегала слова «наивно», если что.
ЛШ: Ещё и наивно. Спасибо, конечно.
Когда я говорил про то, что мы будем поддерживать страстную направленность нашего общения сегодня, я не имел в виду, что мы начнём припираться и подкалывать друг друга. Давай не будем уходить в иронию. Преодолей в себе неловкость, по возможности, пожалуйста.
У: Ладно. Я соберусь и постараюсь… преодолеть.
Кстати, ты не ревнуешь меня за то, что мне снился тот, кто мог вызвать неоднозначные чувства своим появлением в моём сне?
ЛШ: Я вообще не ревную, в том смысле, что мои эмоции в отношении тебя не переходят в отвержение, осуждение или гнев. Я принимаю то, что есть, и как оно есть. И то, что он снился тебе, это – неизбежно. Если в тебе ещё живёт резонанс с ним и с тем, что с ним связано, если «гештальт» не закрыт, так сказать, то это будет в тебе и будет проявляться так или иначе. И нам не удастся просто заглушить это или сделать вид, что там ничего нет…
У: И как же быть? Как «закрыть гештальт»?
ЛШ: Как и все гештальты – проживанием. Тебе придётся проживать это. До тех пор, пока оно не иссякнет, так сказать. Пока ты не почувствуешь, что заряд закончился.
У: Но с тех пор, как я стала так интенсивно общаться с тобой сейчас, я не ощущала в себе осознанной потребности даже думать о нём… А тут вот он приснился мне…
ЛШ: Но мы обсуждали его немного прямо перед твоим сном вчера. Ты уже забыла?
У: Точно! Я много что чуть не забыла, что мы обсуждали. И я надеюсь записать это, но не в этой главе.  Точно, мы говорили о нём, но это не показалось мне «основной темой» разговора. Кроме того, мне вот не приснились те инопланетяне, которых ты мне «показал», рассказывая о том, как ты «тоже упал»…, споткнулся, наткнувшись на что-то на их планете… Это их звали картофенами? Или других, инсектоидов? Я уже всё перепутала сейчас.
ЛШ: Инсектоиды были с планеты Ауткан. А те, да - с Картофа.
У: Название у меня ассоциируется с нашим овощем – излюбленным для многих моих соотечественников и не только: с картошкой. 
ЛШ: Вполне возможно. Но тебе так оно слышится. Иначе ты бы просто не смогла понять, воспринять буквенные сочетания инопланетного языка. Их фонетика может быть непередаваемой для вас без искажения. Мы делаем всё, что можем, чтобы как-то это просто обозначить, более или менее «созвучно» с чем-то, знакомым нам.  Так это и работает.
Но ты увела меня от темы. Опять. Просто мастерски!
Возвращаемся.
У: Я слышу решительные нотки в твоих словах. 
ЛШ: Да. Я настроен вполне решительно. И мы не будем сейчас впадать в умиротворение и расслабление. И не подсовывай мне образы из твоего стишка про то, что ты «умрёшь от варенья», во избежание судьбы Анны Карениной…
Я вижу, сколько в тебе иронии. Но, подозреваю, что столько же и страстности.  И я хочу-таки вскрыть этот рудник.  И добыть кристаллы, алмазы.
У: Как во мне много иронии, так в тебе много лирической образности. Ты полон возвышенных метафор, друг мой. 
ЛШ: Ну, у каждого из нас – свои методы, так сказать. 
Но мы будем идти заданным курсом.Когда я говорю о близости, я понимаю под этим, да, как тебе приходит в голову из прослушанного от МидгасКауса (опередившего меня в этом топике ) проникновении друг в друга на всех уровнях, на которых это возможно.
Как дух – мы и так неразделимы друг с другом. И тут мы ощущаем это, когда возвращаемся сознанием к восприятию себя в том, что МС называет «Высшее Я». И ты даже уже описала в основной части дневника что-то из подобного опыта. Когда ты ощутила, что потеряла свои границы. И ощутила, что мы «в какой-то момент» были одним энергетическим существом. Момента, конечно, там не было, так как в таких состояниях просто нет времени, его восприятия в привычном для нас смысле. Но ощущение глубинного (не метафорического) единения в таком состоянии – несомненно. И оно есть часть нашего природного блаженства, как чистого духа.
Ты понимаешь, о чём я говорю?
У: Ну, пока я продолжаю печатать. Значит, слова таки находятся, для того, чтобы как-то передавать твои образы. И ты мне их подсказываешь, спасибо. 
ЛШ: Я рад, что ты улавливаешь нить нашего разговора, держишь её.
У: Но, признаться, то ли действие чай уменьшается, то ли на меня так умиротворяюще последнее время действует твоя энергия…
ЛШ: Последнее время?
У: Ну, я хочу сказать, что ты расслабляешь меня, и страстность «утекает» между пальцами, пока я печатаю…
ЛШ: Я постараюсь исправиться. Я понял тебя.
У: Как это мило . 
ЛШ: Мне немного «трудно» быть страстным в том понимании, как ты привыкла об этом думать: в земном ключе. Я посмотрел сегодня на всех этих ребят и так сказать «почувствовал разницу». Да, у нас это несколько по-другому уже всё. Или – не уже? Может быть, мы и были немного другие. Но это идёт из такой древности, что теперь уже сложно судить об этом.
Хотя, если вспомнить о Кама-сутре… У шиморцев и землян таки были «точки соприкосновения» в прямом и переносном смысле этого слова. И хотя и нет генетически прямой совместимости (для воспроизведения совместного генофонда необходимы изменения, вносимые «искусственно» , то есть, дополнительно – и энергетически, и физически), но для прямого контакта в физическом плане, при некоторых дополнительных данных (в плане более или менее подходящего роста, к примеру) нет «противопоказаний», как таковых. Иначе Камасутра не получила бы своей авторитетности. Они таки проверяли её на практике. 
У: Хмм. (задумчивый смайл).
ЛШ: И это – всё, что ты можешь по этому поводу сказать? Ты и вправду впадаешь в расслабление. Но на чай я всё равно не соглашусь.
Я буду лучше стараться. 
У: Я ощущаю щекотку в области внутри груди, грудной клетки. Да. Дотуда – добираешься, таки. 
ЛШ: Я, как в том твоём анекдоте про Мэри, делаю всё, что только в моих силах. .
У: Я ценю это.
ЛШ: Мне было бы приятнее, если бы ты наслаждалась этим.
У: Ну, я и наслаждаюсь. Да. Просто… сейчас, возможно… Я вдруг подумала, что наверное мне надо помочь тебе.
ЛШ:  Хмм. Было бы интересно.
У: Возвращаясь к энергичным и страстным актёрам и актрисами сегодняшнего шоу, я подумала, что для меня лично, при всём моём восхищении их мастерством, их энергичной игрой, их страстным исполнением своих ролей – их физические тела, как бы прекрасны они ни были, остаются не столь привлекательны, как ты, в своём астральном. ЛШ: Ух ты… Это было приятно. И до сих пор приятно.
У: Я не знаю, как тебе это объяснить. Но я попробую.
Для меня восприятие другого – цельное. Мне трудно воспринимать кого-то только «физически» или только «астрально» или ментально. Хотя я могу это делать, при необходимости. Но когда я общаюсь с кем-то, я получаю удовольствие от цельного восприятия того, с кем общаюсь. И если что-то из составляющих меня не вполне устраивает, то мне трудно делать вид, что всё в порядке. Я просто не могу получать удовольствие, и поэтому, вынужденно прекращаю взаимодействие. Временно. Или – до поры …
Эгоистично?
ЛШ: Ну, это заставляет меня задуматься. Хотя ты выразилась очень честно.
Но значит ли это, что если я не могу физически быть с тобой, то мы – перестанем общаться?
У: Зачем ты спрашиваешь, если ты чувствуешь и так, что нет, не значит…
Хотя, я не могу сказать, не могу гарантировать того, что будет со мной, скажем, через 10 лет. Я могу нацеливаться на что-то. Но насколько моя судьба действительно в моих руках…
ЛШ: Последнее – это вопрос?
У: Это, скорее, мысли в слух. И да, я слышу уже ответные мысли от тебя. О том, что мы таки можем влиять на свою судьбу и выбирать то, куда, как мы будем идти. Будем ли мы развиваться и реализовывать-таки задачи своего воплощения…
Это – мне всё очевидно. Но я уже столько раз видела неожиданные для меня повороты в своей судьбе…
Как вот буквально совсем недавно: я ведь и предположить не могла, что влюблюсь в парня с другого конца Галактики…
ЛШ:  Ты меня качаешь на каких-то эмоциональных качелях-каруселях сейчас. И меня прямо начинает укачивать…
У: Я ощущаю это. Как своё слабое головокружение прямо сейчас. Но у меня не было цели сделать тебе неприятно.
ЛШ: Я понимаю. И ты знаешь же, что я бы хотел быть с тобой сейчас физически. Зачем вынуждать меня грустить?
Ты же видела, да… Хоть у шиморских мужчин страстность выражена немного не так, как у земных в плане энергетики… Я имею в виду, что физически – у нас с этим полный порядок, если что. Но энергетически – мы очень «придирчивы», что ли. Нам важно ощущать, как это и обозначил МидгасКаус (который ни разу, между нами, не шиморец, а вообще эслеровец ), ощущать то, что рядом с нами тот или та самая… То есть, ты понимаешь… Нам важно разделять не только физическое взаимодействие с тем, кого мы любим, но и осознанно – это слово можно было бы и выделить – осознанно – одно поле с нашим возлюбленным (возлюбленной). Ощущать единение на всех уровнях. И это – энергетически и очень субъективно. Нет критериев, которые можно было бы строго говоря «просчитать». Хотя, конечно, у нас даже больше чем у вас всяких систем, вроде нумерологии и прочего, по которым мы могли бы ориентироваться. Если бы хуже помнили свои задачи воплощения и – во многих случаях, своих уже пред-выбранных до рождения – партнёров.
У: Как всё не просто. Но я, вроде бы, понимаю, о чём ты говоришь. И мне это ощущается довольно знакомым. Не то, чтобы я помнила своих партнёров до воплощения…
ЛШ: Ты и сейчас их периодически забываешь: иногда – на ходу прямо .
У: Шутка хорошая, но слегка обидная, я бы сказала. Я же не указываю тебе на возможные твои недостатки какие-то?
ЛШ: Какие, например?
У: Ну, кроме твоего физического отсутствия рядом, мне ничего больше не приходит на ум…
ЛШ: Если думать об этом, как о недостатке, то – да: довольно больно (ответный твой па). Но мы ведь не так будем свою страстность выражать. Не станем уподобляться рептилоидам и стараться добить своего партнёра в процессе?
У: Добить? До чего?
ЛШ: Я имел в виду агрессивный половой акт…
У: Хммм. Очень иносказательно получилось.
ЛШ: Я продолжу о шиморских мужчинах… У нас более развит акцент именно на нежности в проявлении любви, в интимном её плане.
У: Я уже догадалась об этом, некоторым образом. 
ЛШ: Ну, думаю, об этом трудно не догадаться.
Но у вас часто нежность путают с женственностью. Однако это не совсем так. Нежность в равной мере присуща и мужским и женским особям. Только контекст может быть проявлен различно. Если женщина это делает и в материнском выражении, и в выражении заботы о своём партнёре, и в ласке… То мужчина, я имею в виду сейчас шиморских мужчин , проявляет свою нежность во внимательном отношении к женщине (и к детям, конечно), в заботе – тоже, и в ласке. И ещё в том, чтобы принимать женщину и предоставлять ей свою поддержку во всех смыслах: физически, ментально, эмоционально, и себя – свою душу тоже…
У: Ну… Зачем быть таким трогательным?! А!
ЛШ: Я что-то не то сказал? (удивление)
У: Ты сказал как раз слишком то. То, чего бы так хотелось услышать и любой земной женщине… Ведь при всей их любви к груде мышц и браваде земных мужчин, каждая из них ждёт именно этого – того, что ты тут перечислил… Я даже не хочу повторять. Мне немного больно от этого… 
ЛШ: Больно ?! (ещё больше удивления). Почему, как может быть это больно?
У: Ну, потому что это так редко, если вообще, бывает доступно. 
ЛШ: Разве? Хмм (задумчивый смайл). Ну, ведь мужчины на Земле тоже вполне способны на это всё. Это не чисто шиморские свойства. В каждом разумном духе есть такое потенциально. Необходимо лишь раскрыть в себе это. В соответствующих вибрациях, да – я слышу эту твою мысль и согласен с ней.
А про груду мышц был забавный образ.

И да, я слышу, что хотели мы говорить о том, что нет ничего противоестественного или сколько-нибудь порицаемого в физической близости между двумя любящими людьми (гуманоидами, воплощенными духами – думаю, у плазмоидов тоже есть нечто в этом роде , хоть и не столь нам понятное). Если они находятся в резонансе друг с другом. И да, если они (а как возможен иначе резонанс) не причиняют боли.
У: Но они могут вольно или невольно причинить боль ещё кому-то, третьему… четвёртому…
ЛШ: Вообще мы «вольно или невольно» можем причинить боль очень много кому. Мы – не совершенны. По определению. Другое дело, насколько мы сознаём, что мы делаем, как и почему…
Мы не можем вообще не доставлять никому никаких неудобств. Но мы можем постараться быть наиболее гармоничными при взаимодействии с окружающими нас существами.

У: Как ты выкрутился. Мастерски.
ЛШ: Я не особо и крутился. Строго говоря. Я просто сказал то, что думаю об этом.
Но я не довёл до конца другую мысль, потому что ты – тоже мастерски – меня от неё опять увела.
И не пиши смайл.
МидгасКаус уже довольно много сказал об этом. Да.
И очень целомудренно, тоже. 
Он – примерный семьянин со стажем, как мы уже замечали с тобой. 
Но все ли могут быть как он? Не в плане целомудрия и верности. А в плане того, что мы не можем все любить одинаково. Каждый из нас – уникален по своим личным пристрастиям, ощущениям, по тому, как он ощущает любовь, если угодно. Хотя я уже обозначил некоторые общие моменты. Они тоже есть. Причём у представителей многих цивилизаций с разных планет они могут быть схожи.
Но шиморцы отличаются от эслеровцов. У нас тоже есть в некотором смысле моногамия. Но это не совсем так, как ты думаешь сейчас об этом. У нас может быть так, что человек меняет одного партнёра по обоюдному согласию, на кого-то ещё. Не как «вещь», нет – я слышу это у тебя в уме, эту мысль. А как раз наоборот. Чтобы быть предельно честным в плане резонанса со своим партнёром, необходимо быть полностью откровенным в своих чувствах. И если я не могу ощущать что-то, чего бы так хотелось моему партнёру, и я просто не в состоянии изменить это – ощутить это как-то иначе, по-другому (это может быть мне просто не свойственно – этот вид восприятия), то возможно – и наименее болезненно для обоих – решение в виде смены партнёров или хотя бы расставания (не как люди - полного расставания: ведь можно продолжать выражать друг другу искренне те чувства, которые не нуждаются в «редакции», так сказать, но уже не как интимные партнёры).
Я понятно это выразил?
У: Да. Но я почему-то сейчас ощущаю какую-то грусть от тебя в этом всём…
ЛШ: Как будто ты не догадываешься, почему бы?
У: Лиэйя?
ЛШ: Таки, да. 
Думал, мы не станем об этом говорить. Но я решил, что будет честно с моей стороны, «не держать» её больше. Она и так ждала меня слишком долго в этой жизни…
Много грустных смайлов.
У: Ну, и от меня ещё добавляю своих грустных – тоже много.
Мне, правда, жаль. Жаль, что так…вышло…
ЛШ: Вышло? Видимо, иначе не могло быть. Мы так долго надеялись, что будет. Но надежда – это не панацея. Потому что в этом плане от нас не всё зависит. Есть нечто, что мы не можем изменить: самих себя – то, как мы чувствуем.
Мы можем любить другого, да «заставить себя» любить – но только в плане физического предоставления чего-то, что мы можем дать. И то, это (как в известном тебе примере с тем, кто снился тебе сегодня – не всегда даже это возможно… да что я говорю… вот и я – тому пример, не менее звучный: я бы хотел «дать физически» нечто… ясно что… но и это – не в нашей «власти», строго говоря. Во многом – мы просто идём по канве своей судьбы, попадая в те или иные обстоятельства. И уже в них – приходя к осознанию того, почему – для чего – они «даны» нам: в чём-таки через них выражается «план» нашего воплощения, наши задачи на него…
Мы уже говорили об этом…
Я ушёл от темы. Но не далеко. И это было необходимо.
Да. Я признаюсь. Мы поговорили тогда с Лиэйей. И она сказала, что готова «быть для меня и дальше тут», столько, сколько мне надо. Ничего не требуя и не ожидая для себя. Но я не вполне могу позволить себе такое предложение. Оно звучит неравноценно для меня: я не могу быть для неё в том же качестве. Я просто не чувствую это так, как она.  И мне… жаль, да, что я не тот, кто может так чувствовать это для неё. Хотя, нет. Не так. Мне не жаль, что я – «не тот», ведь я - тот, только вот -… не для неё. Потому что есть кое-кто другой… другая. И она была тут очень давно. Нет. Не появилась только пару земных месяцев назад, как ты об этом думаешь. И я уже много раз говорил тебе о своей истории. И о том, что это всё для меня значит. Что я чувствую. И Лиэйя была не просто «в курсе». Но тоже ощущала всё это – что я чувствовал к Дикейе… и когда появилась, наконец-то! осознанно для тебя – ты… Она сразу поняла всё. Поэтому-то тебя и удивили так тогда её слова про близость, с которой я «допускаю» тебя до себя… и про то, что мне может быть больно…
У: Да уж, удивили и насторожили тогда… А сейчас – озадачивают… До сих пор.
И вот ты, хотел говорить не об этом же!
ЛШ: Ну… да. Но как-то не получилось обойти это.
Я же говорил о резонансе. И тут появились эти примеры. Того, как это бывает – с резонансом. Что если ты не можешь быть в резонансе с кем-то, то какими бы ни были внешние обстоятельства – они уже не изменят этого кардинально. И наоборот, если у тебя есть с кем -то этот резонанс, то как бы внешние обстоятельства не удаляли вас друг от друга, вас неумолимо, как магнитом, будет тянуть друг к другу: через время, пространство, измерения и воплощения…
У: Ты звучишь, как знатная Санта Барбара… Автор мелодраматических сериалов или мыльных опер… романов, слезоточивых, про любовь.
ЛШ: Это ты так шутишь сейчас? Я ведь говорю с явной болью…
У: Я просто пыталась смягчить, скрасить, что ли, эти ноты…
ЛШ: Ааа…
У: Ну, вот. Мы совсем скисли. А так бодро, весело всё начиналось. 
ЛШ: Не отчаивайся. Хоть чай и заметно выветрился .  Мы и без него справимся.
У: Да. Забавно. Я верю, что «справимся». Но сейчас мы звучим не как страстные … кто там… партнёры или влюблённые, а как чета со стажем в полвека (по земным меркам) на приёме у психоаналитика…
ЛШ: (Округлённые глаза, смайл такой). Забавно. С одной стороны это – только подтверждает мои слова о нашей давней – в прямом смысле их – связи… С другой, намекает на то, что я плохо справляюсь с поставленными для данного разговора задачами… Или – на то, что ты опять устала… От меня?
У: Нет. Не от тебя. Я соскучилась по тебе. Несмотря на то, что много раз ощущала твоё присутствие сегодня рядом со мной. Порой – очень внезапно даже.  И это было приятно.
ЛШ: Я… мне тоже приятно, что ты учишься распознавать меня, моё присутствие рядом с тобой. И это значит, что ты научишься и больше – и другому. Не только распознавать меня, но и ощущать – ещё больше… И, как и сказал в том эфире МК, (и как я тебе уже неоднократно говорил) – в соприкосновении на более тонком уровне, чем физический – есть много преимуществ. Пусть оно не настолько в чём-то «настойчивое», как физическое, но оно может быть не менее «осязаемым» при желании и со-настройке партнёров, и ещё даже более – проникновенное – во всех смыслах этого слова, а от того – более интенсивное, чем физическое. Я знаю, я ощущаю, что ты понимаешь мои слова. И я уверен, что… как сказал это прикольный дядька – ведущий спектакля…
У: Швыдкой – он руководитель этого театра, на минуточку…
ЛШ: Так вот, как он сказал – «у нас всё – спереди».  (Впереди, конечно, но цитата была именно таковой). И, продолжая её – «не только у мальчиков, но и у девочек».  Всё, что у нас есть – наша жизнь: она не даром такая, какая она есть. В ней есть – в ней и есть – смысл. В том, чтобы мы проживали её именно так, как она нам дана. И своей осознанностью мы делали её ещё более насыщенной. Сделать жизнь «лучше» - значит принять её такой, какая она есть уже и своим сознанием выводить это приятие – и её саму – ведь она, жизнь – это наша энергия, впряжённая во всё, во что мы её вкладываем – к ещё более осознаваемой и насыщенной.
Это так же и в плане интимной жизни. И мы с тобой, признайся, имеем для этого возможность. Просто ты пока не всё сознаёшь – тебе это не так очевидно, как мне, во многом.
Конечно, конечно… помечтать – о том, как бы было хорошо ощутить запах твоих волос или положить руки тебе на плечи физически… Это – приятно. Но если этого нет сейчас – то для этого есть веские причины. И если они ощущаются нами как «непреодолимые», то – с наибольшей вероятностью – именно мы сами их себе и создали: в задачах нашего нынешнего воплощения.
И как я и говорил, тогда ещё – отвечая на вопрос твоей подруги из её стихотворения о «цене»: «цена», если угодно в любви это то, что мы «преодолеваем» на пути друг к другу. Как ещё это сказать иначе?
У: Я вообще уже не знаю, что тут ещё можно сказать. Ты тут был так красноречив…
Даже не касаясь чистой эротики. 
ЛШ: Эротику можно взять отдельной темой, при желании. Сегодня мы говорили о близости. Об интимной близости – в моём её понимании. Ну, и, как я понял, в чём-то - и в твоём. Так?
У: Ну, да. Я согласна с тобой. Да. Я, так сказать, в резонансе.
ЛШ: Превосходный ответ. И не жалей , нет – это плохое слово – не надо – Лиэйу. Она гораздо «выше» нашей с тобой жалости. Она – чудесная. И мы оба с тобой это знаем. Я ощущаю твои эмоции в её адрес. И это – что, если не любовь: сестринская, восторженная… И я знаю, что ты искренне хотела бы, чтобы она была счастлива… даже – со мной. Но я уже сказал, что думаю и ощущаю по этому поводу. И даже – не один раз сказал, по-моему. Поэтому, просто прими всё, как есть. Это не запрещает нам по-прежнему относиться к ней с любовью. В том виде, в котором мы можем её искренне выражать.
У: Я согласна с тобой. Да. Ключевое, как я поняла – приятие и искренность.
ЛШ: Да. Именно так.
И то, что ты доверяешь её приятию ситуации – это твоё выражение уважения к ней, как к высокоразвитой личности.
У: Ну, я ощущаю это в ней. И это не может не вызвать во мне не только уважения, но и восхищения. И я думаю, что она вполне достойна счастья. Полноценного.
ЛШ: И если это так – а оно так, то она пребудет в нём. И обретёт его. А мы просто не будем ей мешать. 
У: Хитрый ты.
ЛШ: Ничуть. Я вполне искренен в этом.
У: Можно я немного отдохну и переслушаю это всё?
ЛШ: Знаешь, я, пожалуй, готов «переслушать» это вместе с тобой. 
У: Супер. 
ЛШ: Что же мы тут понаписали…