и снова про кажущиеся противоречия и Аштара Шерана ()

У: Опять ощущаю себя бестолочью. Как это ни странно. И несмотря на синхронность – очередную (в прошлый раз это тоже так было: когда мы обсуждали что-то, и Ирина тоже с кураторами это обсуждала)…
ЛШ: Ну, не думаешь ли ты, что это ещё и оттого, что кураторы – одни и те же? (улыбается).
У: Вот ты улыбаешься. Видимо, ты видишь что-то, что мне не очевидно. Опять.
ЛШ: А тебе не очевидно, что кураторы – одни и те же?
У: Ну, это как раз очевидно. Я не могу другого понять. Почему я не вполне синхронизирую своё понимание с Ирининым. И вроде бы то, что она озвучивает от Аштара, мне понятно. Я тоже ощущала, что его народ прилетел издалека, из другой Галактики – ловила образ от АШ. Но у меня, видимо, не было чёткого интереса именно к этой теме.
ЛШ: Как и сказал тебе Аштар Шеран, это всё – дела давно минувших дней. И, собственно, какая лично тебе вот сейчас разница, как называлась его родная планета на зоре творения, как вы об этом говорите?
У: Ну, это была не вполне «зоря творения». Хотя, да, для его народа это было началом новой эпохи в их истории – их новой уже истории: в нашей галактике. И да, я услышала от него в ответ на мои вопросы о том, почему для Раутимы и его мамы их родная планета – собственно, планета самого Аштара, называлась иначе. Почему я знаю другое название. И АШ объяснил, что, во-первых, для маленького Раутимы эта история с переселением народов была ещё не актуальна и не известна. Он ещё даже не начал своего образования, как мы это понимаем на Земле – в школе. То, что он знал от родителей, это как раз то название, что я услышала из его истории. Он называл свою Родину именно Аормата – «прекрасный мир». И это название было одно из основных для этого мира – для этой планеты. Аштар привёл мне в качестве примера названия моей страны на Земле. Мои дети, Глаша, скажем – самая младшая, которой вот только исполнилось пять лет, - знают, что живут в России. Но та же Глаша не знает, что она живёт в РФ, в Российской Федерации. И хотя это одно и то же название, просто в разных его вариантах, для маленького ребёнка они явно отличаются – все три его формы. Но в случае с Аорматой, это название появилось несколько позже первого, «рабочего» названия, которое и фигурирует в истории, рассказанной через Ирину про путешествие из галактики Андромеда (М31) к созвездию Сириуса в Млечном Пути с последующем поселением там.
И да, я опять пишу трактат, только чтобы устранить противоречия, которые появляются из-за того, что разные контактёры дают разные названия… Сам этот факт меня несколько напрягает…
ЛШ: А мне это ощущается так, что этот факт может расширять горизонты твоего восприятия одного и того же вопроса. Разве нет?
У: Ну, возможно и это тоже. Я не думала об этом в таком ключе.
Мне опять режет слух название, озвученное Ириной. Эдерпесет…
ЛШ: Что тебя смущает? (https://youtu.be/p4U8-RBYXZo?si=JIDUM_qZ_u2j1ml0)

(источник картинки - Интернет)
У: Я не ощущаю резонанса. Именно это.
ЛШ: Возможно, она произносит это слово с сильным акцентом? 
У: Хммм. Возможно.
«Мир Новой надежды»… Да. Это понятный образ.
Аштар сказал, что этот образ был актуален именно в указанный период времени: 56 миллионов лет тому назад. Уже спустя примерно четыре миллиона лет, когда планета значительно преобразилась, её названия тоже стали преображаться. Хотя старинное и осталось как одно из официальных. И оно также фигурировало при вступлении Аорматы в МС, это название «Эдерпесет». Хотя для самих аорматцев оно стало частью их истории больше, чем употребимое название Родины в расхожем варианте. Надежды давно стали уже «не новыми». Аормата была домом для многих поколений потомков переселенцев с Андромеды. Поэтому появились и новые называния. И «Прекрасный мир», коим стала эта планета для её жителей, было уже для них более понятным. Хотя от старинного (официального в хрониках Аорматы) названия планеты никто не собирался отказываться. И прошёл ещё ни один миллион лет до вступления Аорматы в МС. Эта цивилизация сама стояла у истоков МС, как одна из древнейших, пусть и не в нашей Галактике.
ЛШ: И что тебе не понятно? Что до сих пор смущает твой ум?
У: То, что в названии эфира Аштар фигурирует как житель (выходец с) Эдерпесета… Это мне слух коробит.
ЛШ: Ты, как всегда, придираешься к деталям. И сама себя в них теряешь. Разве ты не ощущаешь, как это блокирует твои верхние чакры – все эти сомнения в себе?
У: Я ощутила прямо сразу это. Как и то, что Аштар тут же начал мне это «выправлять»: положил руку на макушку, как только я ощутила там напряжение из-за того, что не смогла понять этой разницы в названиях одной и той же планеты…
ЛШ: Ты так хочешь всё и сразу понимать… Разве это так жизненно важно?
У: Для меня это – важно. Я же говорила тебе об этом, и ни раз.
ЛШ: Я помню. Поэтому и спрашиваю. Почему же это так важно для тебя. Это сейчас как-то влияет на твою жизнь? Учитывая что Аорматы (или же Эдерпесета) давно нет в нашей Галактике, и только долгая жизнь самого Аштара Шерана и некоторых потомков нескольких уцелевших его земляков свидетельствуют сейчас о той прекрасной цивилизации, о том Прекрасном мире… Это очень печально. Хотя я понимаю, что эта память свежа для самого Аштара – ведь это его личная трагедия. И что ты, как реинкарнация его погибшего сына, тоже не можешь до конца избавиться от тех горестных переживаний в той или иной форме… Хотя уже столько всего пережила с тех пор. Тем не менее, насколько это актуально для тебя прямо сейчас – упорствовать в том, какое именно из названий одной и той же планеты сейчас было бы более правдоподобным?
У: Ну, не знаю… Мне важнее осознать, насколько я достоверно осознаю и передаю те образы, те знания, осознания и информацию, которую получаю. И если возникают такие вот противоречия, это каждый раз заставляет меня задуматься о своей компетенции.
ЛШ: И как долго это будет продолжаться?
У: Что именно?
ЛШ: Как долго ты собираешься сомневаться в себе, в своей «компетенции»?
У: Я не могу тебе ответить на этот вопрос. Я думаю, что всегда буду соотносить то, что получаю, так сказать «изнутри» себя с тем, что есть и как это резонирует «во вне».
ЛШ: То есть, тебе не достаточно того, что ты ощущаешь внутри себя, что это – так?
У: Ну, думаю, не вполне. То есть, я ощущаю, что это – «так»: что название, которое я услышала от Аштара Шерана и восприняла из памяти Раутимы – настоящее. Я не выдумывала его, если что. Я его восприняла.
ЛШ: (улыбается).  И в чём же тогда дело?
У: Ну, думаю, я как всегда сбиваюсь на том, что названий – много. 
И да, я слышу этот вопрос от тебя. Да. Я тоже думала о том, что за 56 миллионов лет любой язык мог сильно измениться. И первоначальные звучания слов могли сильно уйти от их истоков. Поэтому и звучания этих двух названий – хотя оба они говорят о «Мире», так отличаются. И пока что я тут и как лингвист могу только теоретизировать о причинах этих изменений, без конкретики.
Да. Я допускаю реальность любых сценариев, приведших к тому, что и то, и другое название имеют законное право на существование.
ЛШ: (улыбается) . Ну, наконец-то. Спать пойдёшь, или ещё посомневаешься в чём-нибудь?
У: Нет. Больше «сомневаться» у меня уже нет сейчас ни сил, ни желания. Я бы предпочла, конечно, позаписывать тут уйму всего, что получила от тебя и других кураторов за прошедшие дни… Я так много всего могла бы записать тут. Но мой мозг, лентяй эдакий, отказывается. А ты вот – судя по твоему настроению, как я его сейчас ощущаю, тоже не особо настроен мне помогать. Я права?
ЛШ: Конечно, права. 
У: В чём?
ЛШ: Во всём .
У: Я разве просила тебя подлизываться? Я хотела, чтобы ты подтвердил или опроверг мои ощущения по поводу твоего текущего настроения.
ЛШ: Аааа. Вот оно что.  Да. Я против того, чтобы ты сейчас пол ночи печатала рефераты о проделанных работах. То есть, о том, что ты услышала (узнала, получила…) от меня и «других кураторов». И да, даже шутить тоже – я не в настроении.  (улыбается). Лучше иди спать и побереги своё здоровье. Я ощущаю, что именно это сейчас имеет первостепенное значение. 
У: Ладно. Поняла тебя. Хорошо. Как скажешь.