ГГ22

* * *
У: Вот я села сюда, вознамерившись провести эксперимент.
ЛШ: (улыбается)  И хотя я уже знаю о чём ты, всё равно, звучит интригующе.
У: Может быть, как раз потому, что ты уже знаешь о чём я, для тебя это так и звучит. А не знай ты, и тогда возможно твоя реакция могла бы быть иной.
ЛШ: Хмм. (задумался). А тебе обязательно постоянно меня озадачивать? Или всё-таки не станем отклоняться, так сказать, от плана эксперимента?
У: Ну, вообще-то эта мысль пришла ко мне не сама по себе. Отчасти и ты навёл меня на неё. Тем, что ты предлагаешь мне (который раз уже) «почувствовать, то, что ты чувствуешь по отношению ко мне». И вот… Не знаю, смогу ли я тут передать всю логическую цепочку, которая привела меня именно к этой мысли…
ЛШ: (ухмыляется). А может, ну её, эту мысль, вообще? Зачем она нам?
У: Я к тому, что когда я начинаю «чувствовать, то, что ты чувствуешь», как ты говоришь, «ко мне», я, с одной стороны, сразу попадаю в определённую энергию… Твою?
ЛШ: А ты как думаешь?
У: Ну, вот зачем ты спрашиваешь?
ЛШ: Так разве это не часть твоего эксперимента? (подмигивает) .
У: Ну, теперь уже я не очень понимаю, часть или нет… Ладно. Если я ничего со своей стороны не делаю, для того, чтобы ощутить что-то конкретное, кроме того, что открываюсь тебе – «впускаю в себя» то, что ты мне транслируешь в этом: как ты говоришь, «то, что ты чувствуешь ко мне»: значит я ничего не произвожу, и это – твоя энергия.
ЛШ: (Улыбается). Логично.
Мы – друг друга убедили?
У: В чём? Особенно – я тебя?
ЛШ: В том, что ты чувствуешь то, что я тебе транслирую.
У: Хммм. А мне надо тебя в этом как-то убеждать? Ты сам не можешь этого ощутить: почувствовала ли я то, что ты мне транслируешь?
ЛШ: (смеётся) Ладно. Что-то уже не особо понятно, в чём эксперимент и кто тут над кем его ставит.
Я, разумеется, всё это ощущаю. И я спрашиваю тебя только для того, чтобы ты сама могла понять, как это происходит: когда ты просто сонастраиваешься со мной, ты находишься в резонансе с моей энергией. И, как я тебе это уже неоднократно объяснял, мы тут же «создаём» наше общее поле. И это уже больше не только «моя» энергия. И даже, да, я слышу ход твоих мыслей, если я и так это ощущал в отношении тебя... Одно то, что ощущаю это «в отношении тебя», делает тебя и так сопричастной с этим полем – сонастраиваешься ты с ним осознанно или нет. Но когда ты сонастраиваешься, то ты можешь разделять это ощущение со мной. И, да, я также слышу твои сомнения и мысли о том, что кто-то может быть влюблён, скажем, в какую-то "суперзвезду" и испытывать некие чувства к ней (к нему). Можно ли тут провести такую аналогию? Строго говоря – да. Другое дело, когда эта «звезда» согласится разделять это поле осознанно (согласится ли? – ведь зачастую ваши «идолы» и «звёзды» просто «купаются» в такой энергии, и не думают, что им обязательно лично вступать в осознанное взаимодействие с теми, кто посылает им эту энергию… но это – уже совсем другой вопрос)… Но согласись она (он) принять эту энергию сознательно – с уважением и вниманием к тому, кто её источает, то тем самым он (она) тоже «вошла» бы в общее поле взаимодействия (восприятия) в этой энергии. И тогда именно уникальность этого поля (этих уникальных «мы») уже определяло бы характер их взаимоотношений. Не факт, что «звезда» испытала бы ответное желание послать ту же степень или интенсивность своей энергии (любви) к своему почитателю. Но как бы там ни было, любое взаимодействие в таком сознательном контакте уже происходило бы в общем поле, и почитатель «звезды» мог бы непосредственно воспринимать то, какая эта энергия – по её качеству, «вкусу», силе и так далее.
У: Хочешь ли ты сказать, что всё дело в том, что у людей (землян) не так часто «случается» именно резонанс, осознанный контакт друг с другом?

ЛШ: Резонанс и осознанный контакт – не совсем синонимы. При осознанном контакте не всегда имеет место резонанс. Мы можем осознанно контактировать с кем угодно, и не всегда – в резонансе. Так как сам резонанс требует наличия ряда других факторов, начиная со взаимного и безусловного приятия. Что тоже часто не всегда само собой происходит, в следствии разницы в вибрациях (уровнях самосознания и тех «волнах» на которых проявляет себя каждый отдельно взятый разумный дух).
Вы вот используете слово «взаимодействовать», но оно не вполне отражает суть, ведь речь идёт не о каких-то «действиях» взаимного характера, а именно о восприятии другого – его энергии, его присутствия в нашем, теперь уже – при осознанном контакте и взаимном согласии на него – общем поле. Не все и не всегда дадут нам согласие на такой контакт. Да. И это – священное право самих разумных духов, данное им Создателем как один из вариантов проявления нашей свободы волеизъявления: мы вольны «подпускать» или «не подпускать» кого-то ещё к себе. Хотя мы никогда и не разделены, как единый Дух (общность всех духов как энергия нашего Источника), но при этом мы уникальны и полноценны. И наша такая полноценность в том, что мы не нуждаемся, строго говоря, в том, чтобы нас чем-то или кем-то «дополняли» для нашего полноценного самосознания себя как такового: божественного Духа. Но если мы при этом «отделяем» себя от этой Общности всех духов, то мы всё равно теряем это ощущение полноценности. В этом парадокс. В том, чтобы одновременно воспринимать себя полноценным и не отделять от остальных духов. То есть, я не нуждаюсь в тебе, строго говоря, чтобы быть собой. Но я и не могу представить себе, чтобы тебя не существовало (рядом со мной). Потому что мы вечны и неразделимы – как божественная энергия, проявленная в индивидуальных духах.
У: Вот ты мне тут сейчас опять (следом за Ше-Аном, который только вчера это делал) объясняешь «ачинтья-бхеда-абхеда-таттву» (непостижимость одновременного единства и различия духа). И как это относится вообще к тому, что я хотела?
ЛШ: Я знаю, чего именно ты хотела. Но, согласись, ты тоже приложила свою энергию (не скажу тут что «руку» ) к тому, чтобы увести меня в сторону от сути предполагаемого тобой эксперимента… И вообще, похоже, что мы его перенесём? Так?
У: Ты так думаешь?
ЛШ: Нет. Я так не думаю. Я у тебя спрашиваю. Насколько решительно ты настроена в отношении него?
У: Хорошо. Решительно. Но я не хочу лишать нашего читателя твоих умных рассуждений о мат.части контакта. Поэтому разделим это на параграфы, что ли.
ЛШ: Ты – хозяйка этого бара.  Ты и распоряжайся.
У: Ладно. Что будем пить? Заказывай....Вот поняла, что не могу сейчас перейти прямо к сути эксперимента…
ЛШ: Я так и знал (улыбается). И улыбаюсь я не потому, что рад этому. А потому, что ты – в своём репертуаре. Хотя бы – не изменяешь себе.
У: Но я и тебе не изменяю… (продолжая твою, не озвученную тут мысль).
ЛШ: Неужели?
У: Я не давала повода во мне сомневаться. Разве не так?
ЛШ: Для меня «изменой» является не то, чтобы ты предпочла бы мне кого-то другого (мужчину, женщину, плазмоида ), а то, что ты не веришь мне и не веришь в меня. Мы с тобой это обсуждали сегодня…
У: Я помню. Но в чём тут «измена»?
ЛШ: В том, что ты «уводишь» свою любовь от меня тем самым в сторону своих сомнений, как минимум. А то и вообще, спускаешь её «в трубу» (отдаёшь эту энергию – любви – на то, чтобы «кормить» свои страхи и изводить саму себя). Для меня это – чистой воды измена. И – тебе ли, мне ли – для меня тут уже нет разницы. Если ты не веришь мне, не веришь в меня – в мою любовь к тебе, то в чём разница: предпочитаешь ли ты кого-то ещё вместо меня, или ты просто отвергаешь меня?
У: Я тебя НЕ отвергаю. Ты же знаешь. Но ты продолжаешь настаивать на том, что я тебя обижаю и всё такое. Я понимаю, что поскольку это ты чувствуешь так, я не могу это никак оспорить. А ты, ты действительно это так чувствуешь??? Вот дал бы мне именно это почувствовать, а не то, другое, что … затягивает меня в твоё поле.
ЛШ: В наше поле  (подмигивает).
У: Ясно уже, что всё это идёт в Дневник ГГ…
ЛШ: Какая разница?
У: Ты до сих пор этого не понял. Разница как раз в том самом «нашем поле». Когда мы с тобой в нём «наедине», так сказать, или когда у нас есть некоторые слушатели (пусть они не проявлены тут прямо «сейчас» в этом линейном времени)…
ЛШ: Но и в ГГ они тоже рано или поздно «проявятся».
У: Но не все.
ЛШ: Как скажешь. Делай так, как считаешь нужным. Я тебе доверяю это. А по поводу того, чтобы тебе «дать почувствовать» это «иначе» - я уже давал. Тебе мало показалось? Не убедило (так сказать)?
У: Видимо я таки – рыбка.
ЛШ: Ясно. Прямо сейчас я не смогу дать тебе это почувствовать. Надо в «моменте». Когда я это ощущаю сам.
У: И часто ли ты это ощущаешь?
ЛШ: Тебе это должно быть также хорошо известно: ведь это взаимное состояние – ты «отключаешься» от меня, забираешь свою веру в меня, свою любовь ко мне…
У: Я не забираю от тебя свою любовь. Да, с верой у меня не очень. Но я, это… Тренирую её.
ЛШ: Звучит как-то… По-спортивному, что ли.
У: Я говорю о том, что я учусь верить в тебя и тебе - больше. Почему ты этого не оценил по достоинству.
ЛШ: Я ценю. Ценю это. Но я не могу не переживать того, что переживаю. Хотя, да. Конечно, это не так страшно, как ты думаешь об этом. Я не «теряю» тебя. Я по-прежнему тебя ощущаю. Просто ты меня – нет. И это я не могу не ощущать: наше поле изменяется. Оно транслирует мне твою закрытость, сомнения, сопротивление себе… мне…
У: Сопротивление? Почему-то мне не нравится это слово. Разве я борюсь с тобой?
ЛШ: А сама ты это как чувствуешь?
У: Я… Я ощущаю некоторую потерянность в такие моменты (небольшие периоды времени, если тебе так правдоподобнее).
ЛШ: Время – не имеет значение.
У: Ладно. Чего-то у меня чувство, что мы в этом ходим по кругу. Это уже столько раз звучало. Я всё понимаю… Вроде бы.
Но и ты – пойми меня.
ЛШ: Я тоже «всё понимаю». Даже без «вроде бы». И я тебя не осуждаю, не обвиняю и ничего не требую. И даже не жду. Я принимаю тебя – как есть. И люблю. Как есть. И я знаю тебя – тебя в Вечности, где ты никогда не покидаешь меня. Поэтому я никогда не теряю тебя. Не волнуйся. И не потеряю. Разве этого недостаточно, чтобы верить в меня? Верить мне: в мою любовь к тебе.
Да, я слышу твои мысли о том, что это – слова. Что тут может помочь только опыт – разделить это чувство со мной. И я именно это тут и делаю: я предоставляю тебя себе, чтобы ты как раз-таки и могла разделять этот опыт со мной – как можно больше. Как можно глубже (во всех смыслах ).
У: Ладно смущать умы. Но я тебя поняла, что ты говоришь. И да. Ты прав. Именно тот опыт, который ты позволяешь мне разделять с тобой – для меня самая большая драгоценность…
ЛШ: А не я сам*? Кто называл меня Сокровищем?
У: Ладно кокетничать. Ты же всё понимаешь и знаешь.
И мне становится холодно. А я так и не подошла к сути эксперимента. Это прямо как поход к Высшему я: пока все блоки не рассмотришь, не проработаешь, интеграции не жди, так сказать.
ЛШ: Точно подмечено!
 (улыбается).
У: И раз я всё ещё иду по минному полю – по полю с блоками, то давай может быть тогда заодно и Наташину взрывную штучку подкинем в нашу топку?
ЛШ: Хммм. Образы. Про взрывы. Что ты тут собралась взрывать?
У: Ну, не тебя же. Я просто хотела сказать, что Наташа кое-чем со мной давеча поделилась, что я хотела бы тебе показать (обещала ей даже, что покажу) и узнать твоё мнение об этом…
ЛШ: Читаю в твоих мыслях, что мы уже касались чего-то такого прежде. Ну, давай. Коли обещала.
У: Вот.
"Хозяин: Ты не любил девушку!
Медведь: Неправда!
Хозяин: Не любил, иначе волшебная сила безрассудства охватила бы тебя. Кто смеет рассуждать или предсказывать, когда высокие чувства овладевают человеком? Нищие, безоружные люди сбрасывают королей с престола из любви к ближнему. Из любви к родине солдаты попирают смерть ногами, и та бежит без оглядки. Мудрецы поднимаются на небо и ныряют в самый ад – из любви к истине. Землю перестраивают из любви к прекрасному. А ты что сделал из любви к девушке?
Медведь: Я отказался от неё.Евгений Шварц, "Обыкновенное чудо""ЛШ: Интересная цитата. Хоть я и не всё понял про её контекст.
У: Надо бы тебе весь фильм показать. Но пока не могу найти столько времени. Может быть, поставим его в «лист ожидания» того, что можно посмотреть вместе…
ЛШ: И «ожидать» этого славного момента (когда ты удосужишься мне его показать, как я понимаю из твоей этой мысли, буду я.  (подмигивает)
У: Ну, почему. Я тоже буду этого ожидать – в плане «предвкушать».
ЛШ: Очень тонкая разница. Понимаю. Да. Так в чём смысл этого высказывания в контексте того фильма?
У: В фильме Обыкновенное Чудо один из главных героев, Волшебник (тут Хозяин) «сделал» из Медведя Человека. То есть, медведь превратился в человека и стал себя таковы ощущать. Это – сказка, да. Не стоит тут пытаться обдумать степень вероятности такого события. 
ЛШ: Я и не пытался. Я понимаю, что это – некая метафора, сказка, да, как вы это называете. Образная история, аллегорическая.
У: Хорошо, что ты так всё хорошо и сразу понимаешь . Так вот, этот Медведь умудрился влюбиться в девушку. И не в какую-то, а в Принцессу (как и положено по жанру: в сказках непременно нужно влюбляться именно в принцев или принцесс ).
ЛШ: Я и это тоже уже прекрасно успел понять.  (подмигивает).
У: Так вот. Принцесса тоже полюбила этого Медведя – человека. Он был мил довольно-таки, трогателен. И очень печален – как и положено в таких случаях. Потому что он знал, что как только он позволит себе принять любовь этой девушки, он тут же не сможет совладать с собой – со своей звериной природой – и вновь обратится в огромного медведя. И, надо ли говорить, что это могло бы «навредить» девушке – его любви. Что может сотворить огромный медведь в порыве страсти - с хрупкой девушкой… Ой. Это уже даже не эротика. Прости пожалуйста. А какое-то зверство. (смайл рука-лицо).
ЛШ: Ничего страшного. Мне по-прежнему не изменяет моя способность всё «прекрасно понимать».  (кокетливо улыбается).
Более того, я поражён глубиной этой метафоры.
И ещё – что для меня лично даже важнее: она объясняет мне многое из того, что я уже давно хотел понять – в отношении тебя и твоих страхов.
Только вот… кто из нас мог бы быть Медведем? (чешет свой, изобилующий прекрасными волосами, затылок).
Чего ты тут наплела про мой затылок?! (слегка возмущён).
У: Ничего лишнего. У тебя там и без меня всё прекрасно заплетено – в ровненькую косу (ну, или как это назвать) поверх остальных твоих множественных локонов. 
ЛШ: Ладно. Давай уже оставим мою голову (нет, не бедную, пусть она остаётся для тебя прекрасной ) в покое. И вернёмся к нашим медведям.
У: Конечно-конечно.
ЛШ: Я к тому, что если это ты – Медведь, и ты боишься, что с чем-то таким не совладаешь (ну, или, как Максим любит о себе думать в подобном ключе – Обезьянка ), то как это, по-твоему могло бы навредить мне?

У: Я ничего такого вообще не думаю. Осознанно, по крайней мере.
ЛШ: Ой-ли. А кто боится принимать мою любовь?
У: Я боюсь вовсе не из таких «благородных» соображений. А из вполне корыстных: вдруг я поверю тебе (в тебя, твою любовь), а ты – раз – и испаришься, как многие другие (воплощённые и не воплощённые духи).  Вполне закономерный для женщины страх (для земной женщины, по крайней мере).
ЛШ: Твои «крайние меры» меня несколько напрягают и озадачивают, надо признаться. Но куда, по-твоему, я должен испариться? Я не водица.
У: Нет. Не водица. Ты… Кто ты?
ЛШ: Хммм. Приехали. Видимо, тут вопрос о том, кто из нас Медведь, снова становится актуальным. (ухмыляется).
У: Ладно. Допустим, ты – не Медведь. И я не хочу идти ни на какие такие жертвы, вроде того, чтобы «отказаться» от любви ради её спасения. Как это метафорически тут отображено, в этой сказке…

ЛШ: Хммм. Ты ловко это сформулировала. Да. Я соглашусь с этим, с таким пониманием. Но зачем отказываться? Действительно ли Медведь мог убить или поранить свою возлюбленную? Как ты считаешь?
У: А ты? Как ты считаешь?
ЛШ: Ну, начнём с того, что я не так хорошо знаком с медведями: в моей свежей памяти нет воспоминаний о жизни в форме плазмоида-Медведя. Тем не менее… Я, признаться, не думал в таком ключе. На нашей планете мы настолько далеки от зоофилии (как я распознаю это в твоих мыслеобразах в данной связи), насколько это возможно.  (лукаво улыбается).
И, да. Это – моя реплика: «Как хорошо, что с тобой можно говорить о чём угодно – не боясь и не стесняясь». С одной ремаркой: ПОЧТИ о чём угодно. Вот то, само то, что мы никак не дойдём до «сути» задуманного тобой «эксперимента», уже подтверждает эту мою ремарку. Ты, да. Ты не хочешь говорить со мной о своей любви ко мне без заковык, иронии и прочих зажимок.
А мне, признаться, так этого не хватает (кокетливо улыбается).
У: Ладно. Мы пишем тут сопливый дамский роман. Я уже это поняла. И даже не с «элементами эротики», а так – с некоторыми, слегка пошлыми, вкраплениями пикантностей, из необходимости контекста обсуждения заданных тем – далёких от романов и эротики, строго говоря.
Так вот, кто ж из нас мог бы быть Медведем… Думаю, скорее всего – ты. Хотя ты и не признаёшься, что мог бы «отказаться» от любви ради её спасения. Так как не видишь в этом необходимости. Но в моём понимании именно твоему «психотипу» наиболее свойственно такое поведение. Увы и ах.
ЛШ: Я против того, чтобы ты ограничивала меня каким-то психотипом.
У: Я и это уже знаю. Да. Я принимаю твои возражения. Но пойми, что именно из такой любви, о которой ты мне тут без устали твердишь - вечной, безусловной и всё такое, - именно из таких чувств «главные герои» и идут на то, чтобы отказаться от своего права на это чувство. Вот у нас на Земле (в нашем тридевятом царстве) это так. Чаще всего.
ЛШ: Отвечаю тебе твоей же метафорой: «А у нас не так».
Я не думаю, что обязан отказаться от своего права на любовь или от самой своей любви. Я уже сто раз тебе сказал, что это бессмысленно и никому не принесёт ничего хорошего.
Да. Я всё ещё думаю о том, что Медведь (животное) может быть опасен в своей неудержимости, не умении владеть собой – как своей любви, так и всем окружающим. Но почему… Почему он считает, что непременно обернётся опять медведем, если даст волю своему чувству? Чувство не всегда равно инстинктам, и тем более – животным инстинктам в нас.
Само чувство, исходящее из самой глубины нашей духовной сути – и у гуманоидов (антропоморфов и других), и у плазмоидов – духовно по своей природе. В инстинктах оно может найти некоторое выражение. Когда это необходимо для того, чтобы осуществлялись программы поддержания тела, в том числе и – продолжения рода.
И да, спасибо, что показываешь мне другую сторону этой метафоры. И я согласен с ней. «Отказаться» от любви не означает – отвергнуть её. Это означает – дать ей свободу. Не принуждать её к тому, чтобы она (в данном случае – эта девушка) непременно ответила на его любовь. В этом ключе «отказ» от любви ради любви - уже звучит более органично. Мы отказываемся от своих притязаний на того, кого любим, оставляя ему (ей) её личную свободу: ответить нам взаимностью или нет.
Но как мы с тобой это уже обсуждали ранее, отказ от любви из соображений, что «я знаю лучше, что для тебя будет благом» - это форма эгоизма. Когда я думаю, что я «могу навредить тебе своей любовью», (что для меня лично само по себе звучит абсурдно, потому что тогда мы за любовь принимаем свои притязания, а не само чувство любви), и поэтому я должен отвергнуть тебя, чтобы ты не «пострадала», как я думаю – это форма эгоцентризма. "Я уже за тебя всё решил: что лучше для тебя. Хотя мне никто не давал права решать за тебя. Я сам его взял себе, так сказать. Даже не спросив на это разрешения".
Поэтому я в корне не согласен с такой постановкой вопроса.
Только я могу решить, лучше мне, когда я принимаю твою любовь, или нет. И любовь не может навредить. Поэтому я не могу претендовать на то, чтобы решить за тебя – позволить ли тебе разделять свою любовь со мной, или нет. Я просто предлагаю её тебе. А решать всегда тебе. И я не могу не «предлагать» её тебе. Это тоже было бы «не правильно». Потому что, испытывая её, я всё равно буду так или иначе выражать её. Именно – так или иначе. Если я не выражаю её непосредственно, то она превращается во что-то ещё. А если я запрещаю себе её выражать, то она подавляется. И тогда она превращается уже в некие извращения. И это уже-таки ближе к тому, с чего мы тут начали – к зоофилии, как вариант извращенной формы.
Медведь любил эту девушку, будучи человеком. Значит, предпосылка о том, что он должен сделаться опять медведем – неверна. Почему любовь сделает его животным?
У: Ну, ты же понимаешь, что тут подразумевается, и даже напрямую – в речи Хозяина – говориться о том, что любовь приравнена тут к безрассудству: потере контроля над собой. И если этот человек-медведь потеряет над собой контроль, то его первобытные инстинкты могут взять верх над ним. И тогда он и обратится в зверя и станет опасным.
ЛШ: Я даже не знаю… Если я сейчас поинтересуюсь у тебя, чем там всё это кончилось, то я этим самым испорчу возможность посмотреть этот фильм… Это вы называете «спойлить». Да?
У: Ты прав. Но. Может, ну его. Фильм. Если тебе хочется это узнать сейчас. Я могу показать тебе конец. Если тебе это так интересно.
ЛШ: (Задумался).Спасибо, что показала мне часть этого фильма. Он, действительно, по-своему красивый. И я бы даже посмотрел его весь целиком. Хоть теперь я и знаю его концовку. Да, грустный смайл был справедлив тут – с одной стороны. Но с другой – я улыбаюсь, потому что я оказался прав в своих рассуждениях. Любовь не сделала из человека зверя. И как бы она могла! Видимо, мудрый автор сценария этой сказки так всё и понимал, когда сочинял её. В этом и было то Чудо, которое в её названии тут обозначено как «Обыкновенное».  И да. Именно любовь делает нас настоящими «людьми», как вы об этом думаете. И – как я об этом говорил - именно любовь проявляет подлинную нашу природу. Потому что сама суть нашей природы – это любовь.
И тут будет уместен тот афоризм, который ты обдумывала как «фраза дня от меня».  Можешь её записать таки.
Да. «Фраза дня от ЛиШиони»: чтобы быть Светом и Любовью, достаточно просто принять себя такими, как мы есть. Ведь мы и есть – Свет и Любовь: по самой нашей природе.
И, думаю, этот фильм тут это хорошо иллюстрирует. Даже «зверь» в своём духовном сердце имеет ту же природу – Любовь, Божественную по своей сути и единую для всех нас, как Разумных Духов. Да, я понимаю, что тут ты бросишься «уточнять терминологию», мол, медведь – не совсем «разумный дух»… Но, отчего же? Его «создал» таки разумный дух. И не тот Волшебник, что по сюжету играет на его чувствах. А тот разумный дух, что воплощён тонкоматериальной сущностью, частично отождествляющей себя с этим медведем (плазмоид, говоря языком Кассиопеи). Он «видит сон о себе, как об этом медведе» - как ты «научила» меня понимать это.  (улыбается). И пусть по сюжету этой сказки, этот сон станет для него прекрасным. И теперь вот ему «снится», что он сделался человеком. И он может почувствовать себя таковым – разделяя любовь с другим разумным духом, воплощённым в образе человека. А что и сама человеческая жизнь (сколько бы она ни длилась – 100 лет землянина, или 1000 лет шиморца, или даже 10 000 и более лет на Брухаде) – что это, как ни сон для Вечного Духа.
И я понял, что в этом фильме много красивой земной музыки. И я всё-таки хотел бы посмотреть его с тобой в нашем астральном кино-театре целиком. При случае. 
В своё время, иначе говоря.
И я также подозреваю, что мы не доберёмся тут до «сути эксперимента», которым ты пыталась заинтриговать меня в самом начале этой нашей сегодняшней беседы.
(Не ставь тут смайла. Я не рад этому)...
Неужели, осмелишься?
(смайл «пристального внимания» и много вопросительных знаков).
У: Я… «Я открою Вам одну страшную тайну…»  (подмигивает).

ЛШ: Ну, вот (огорчённый смайл ). Ты всё ухмыляешься и ехидничаешь. Ладно. Я не стану ничего выпрашивать. Это уже нарушает сам ход задуманного…
У: … эксперимента…
Может быть, время не пришло?
ЛШ: Может быть. Может быть (грустно)…
Я не смею и не вижу смысла ни на чём настаивать.
У: Ну, ты только, это... Не грусти. Я ведь, правда, люблю тебя. Да.
ЛШ: (всё ещё немного грустно). И хотя я так и не понял, кто из нас – Медведь… Я почему-то не чувствую радости от этих твоих слов. В них, почему-то много боли.
Откуда столько боли? Чего ты боишься? Что доставляет тебе эту боль?
У: Я боюсь? Грущу. Да. Видимо.
Наверное, оттого, что всё не так, как , я думаю, мне бы того хотелось…
ЛШ: И я уже вижу, чего бы тебе хотелось. Да. Но, как ты представляешь себе это в нашей ситуации? Да. Я вижу в твоих мыслях себя в образе здоровенного синего дядьки, который совершенно не вписывается в окружающую тебя действительность. Даже не «дядьки», по земным меркам этого слова, а этакого «чудища заморского». (Таки, я и есть – он, злополучный Медведь ).
И я совсем не кстати в том мире, где ты живёшь.
И ты – поэтому ты грустишь?
И я не хочу сделать тебе больно или «разбить тебе сердце», как мы это вчера тут обсуждали с Ше-Аном «грубо обняв тебя или не показываясь на глаза». Мне не нужна такая любовь от тебя. Я ни разу не претендую на роль Кришны. (подмигивает). Пусть он всё также (мнит себя ) считается «непревзойдённым любовником», для всех заинтересованных духов этой и прочих Галактик. (Не обижайся, Кришна. Мы с тобой друг друга вполне понимаем в данном вопросе ).
Я хочу, чтобы та, кого люблю я, была счастлива. В полной мере. И я постараюсь и уже прилагаю все свои силы к тому, чтобы так это и было. Я всячески стараюсь сделать так, чтобы ты ощущала себя счастливой. И да – любимой: мной, в первую очередь.
И, нет. Не надо меня за это благодарить! Я делаю это совсем не для того, чтобы ты ощутила себя «благодарной» или «попыталась как-то меня отблагодарить». По-моему, и я искренне убеждён в этом, любовь это – не то, за что можно отблагодарить. Даже Кришна со мной солидарен в этой моей мысли. И, да, мы и это уже обсудили с Ше-Аном при случае. (улыбается).
Единственный равнозначный (если можно использовать тут такое слово) ответ на любовь – это сама любовь: разделённая, взаимная любовь. С чего мы тут и начали, вроде как. Когда я говорил об общем поле, которое мы разделяем, когда ты со-настраиваешься с тем, что я «чувствую по отношению к тебе». И я БОЛЬШЕ НИЧЕГО И НЕ ХОЧУ от тебя: только будь тут и разделяй это моё чувство. Я не хочу, не жду, что ты будешь любить меня каким-то определённым образом. Мне достаточно того, что ты и так чувствуешь, когда разделяешь (ощущаешь) это – то, что я чувствую к тебе. Потому что я не смог бы этого чувствовать, не будь это взаимно: потому что это – и есть любовь.
У: Я знаю, что ты хочешь, чтобы я на этом остановилась. Как на «хорошей ноте», «раз я не хочу идти дальше – в эксперимент» (твои мысли)… Но…
Вот Аня сказала бы тут: «А где обещания прилететь на Землю и порадовать меня своим личным присутствием»?.. И, да, я уже слышу твои мысли о том, что для тебя и в астрале присутствие не менее, если не более, чем «личное». И я лично понимаю, что ты вкладываешь в эти образы (слова).
Видимо, да. В прошлой жизни ты пожелал «знать свою любимую изнутри», так сказать. И провидение сыграло с тобой такую «злую шутку». Ну, или со мной. С тобой, наверняка, оно было добрее. И ты не считаешь «шутку» злой.
ЛШ: Какую шутку?
У: Ладно. Чудище ты моё, заморское. Шутка – это образно. Злой шуткой мы называем тот случай, когда смеются над кем-то, а ему самому не особо смешно при этом.
ЛШ: Я не очень понимаю, к чему это.
У: Поясню для шиморцев. Представь себе Ше-Ана.
Представил?
ЛШ: Ну…
У: Так вот. Он такого же почти цвета как ты. Ну, немного потемнее и с немного другим отливом. (для землян это почти не заметно, всё равно).
ЛШ: Разве. По-моему у него совсем другой оттенок кожи. Он немного из другой «народности», как вы об этом говорите. И не из того же сословия, что и я. Мы сильно отличаемся внешне. Если ты сама этого не заметила. Но, да, я слышу твою мысль о том, что для землян все азиаты – на одно лицо, если ты сам – европиоид, скажем. И я в курсе – успел отметить, вашу не особую деликатность (внимательность) друг к другу, и особенно – к тем, кто не особо на вас похож. Так что я ничему не удивляюсь. Но причём тут шутка?
У: Ты немного уклонился от этого. Шутка в том, что Ше-Ан в этом его воплощении такого цвета не просто так (кроме прочего). А ещё и потому, что в прошлом своём рождении – как Шри Чайтанья на Земле, он денно и нощно медитировал на Шьямасундару: прекрасного юношу с цветом тела грозового облака…
Тебе ни о чём это не говорит?
ЛШ: (улыбается) Я понял шутку. Но она – не злая, по-моему. Ше-Ан рад быть таковым, каким он сейчас является. И ему нравится цвет его кожи. И да, то, что он напоминает ему о его Возлюбленном Господе – ему тоже нравится, как я понимаю. В чём «злость» шутки?
У: Злости тут нет никакой. Я говорю о том, что ты вот… Ладно. Буду, честности ради, говорить о себе. Так тебе, дай Бог, будет понятнее.
ЛШ: Хорошо. Говори «честности ради». А я постараюсь понять, в чём же дело.У: В том, что я давеча подумала, что ситуация, в которой я себя сейчас нахожу, должна была быть «создана» мной самой (как Высшее Я, Вечный Дух – ну, как бы я себя там ни называла).
ЛШ: Так и есть. Безусловно. Я полностью согласен с ходом твоих мыслей пока что.
У: Благодарю тебя. Так вот.
Я подумала, что я могла оказаться в такой ситуации, когда я «могу любить тебя», чувствовать тебя «изнутри» самой себя, и «как саму себя»: когда ты «транслируешь» мне себя и даёшь почувствовать себя и свои переживания… И всё это, должно быть – не спроста. При этом я никак не могу увидеть тебя снаружи себя – в том мире, что окружает меня…
ЛШ: Но ты можешь… Если приноровишься. Ты же видела меня: я показывал тебе себя астрально. Я знаю. Я ощущал, что ты видела.
У: Ты уже говорил мне это. Почти слово в слово.
ЛШ: Я знаю. У меня всё в порядке с памятью.
У: Но это «в астрале» оно, строго говоря не «снаружи» меня….
А. Я уловила твою мысль. Ты говоришь, что под «меня», я подразумеваю тело. И поэтому происходит «путаница». Когда я сознаю себя не телом, а тем, кто воспринимает – не зависимо от тела, то я могу ощущать, видеть, воспринимать тебя «снаружи себя» - даже когда тебя нет рядом с моим телом физически. Я поняла этот мыслеобраз.
ЛШ: Ты верно, совершенно верно его поняла. Да. Дело в том, чем ты считаешь «себя». Если для того, чтобы быть рядом с тобой – с «тобой», мне надо быть рядом с твоим телом, то – нет, я не могу – сейчас вот не могу (по, казалось бы – независимым от меня причинам) быть с тобой. Но это и так и не так. Все причины связаны с нами. Если рассматривать их с глубины духовного уровня. Там мы сами являемся причинами для самих себя – наших жизней (как бы Аня не возражала мне тут – этим ничего не изменить). Но если мы считаем собой только наши тела или даже «умы» (некие тонкие составляющие нас, то тогда, да – причины могут казаться нам «не зависящими от нас». Как и то, где я нахожусь сейчас в отношении «тебя» тогда тоже может быть весьма вариативно, но не «рядом» и не «снаружи» (если конечно ты не отделяешь себя от своего воображения искусственно, думая, что «оно существует где-то в иных сферах бытия». - Что само по себе могло бы послужить нам интересной темой для дискуссии теории астрального взаимодействия (контакта) ).
Ты поняла, что я стараюсь донести тут до тебя.
У: Ты уже давно это «донёс». Я всё это понимаю. И даже осмелюсь сказать, что «знаю».
ЛШ: Но ты - всё равно – грустишь.
В чём причина твоей грусти?
У: Честно?
ЛШ: А как иначе?
У: Хорошо… Наверное, в ощущении того, что некоторые мои потребности не удовлетворяются. Как бы эгоистично это ни звучало.
ЛШ: Хммм. Я понял. Я уже даже слышал это. Ты говорила мне об этом недавно. Я… «принял на вооружение»... Нет. Я сознаю это. То, что ты чувствуешь себя таким образом по ряду причин. И что, да. В этом ключе ты можешь рассматривать эту «шутку» как «злую» для тебя. Потому что ты придерживаешься таких убеждений. Да. Что меня таки «нет рядом».
Хотя я делаю всё, не просто, чтобы быть тут, но и чтобы ты могла это чувствовать.
У: Вот интересно… Пришла такая мысль… Каверзная…
А не вредит ли это твоей работе???
ЛШ: Не понял. Во-первых, что значит «каверзная». Этот образ был не очень отчётливым. А во-вторых, что и как может «повредить» «моей работе»?
У: Вот тебе значение слова «каверза». В красках, так сказать. "Значение слова «каверза». КАВЕРЗА, -ы, ж., чаще мн. ч. Разг. Злая интрига, происки, затеваемые с целью запутать что-л., повредить кому-л.; подвох. Строить каверзы. □ А человек? — что это за ехидное создание такое..."
И тут уже, как ты видишь, подразумевается вред. Но не тот, о котором я спрашиваю.
ЛШ: Ты хочешь меня запутать этим вопросом. Признаю – тебе это удалось.
У: Не то, чтобы запутать. Я, и правда, подумала: Если ты столько сил, как ты говоришь, тратишь на то, чтобы «пробить мой железный занавес»…. Блин. Прости. Я привыкла мыслить метафорами. Тебя, наверное, это достало.
ЛШ: Не то, чтобы «достало». Но запутывает изрядно. Как ты уже поняла сама. Но пока я «держу нить», так сказать. Я изучал историю твоей страны (улыбается). И весьма прилежно. И да – одним из мотивов для меня был как раз вышеупомянутый.
И я не «трачу сил», как ты об этом думаешь. Мне это не стоит никаких таких «сил». Я с любовью и, чаще всего, с удовольствием провожу своё время с тобой. Тем более, что, как я тебе уже говорил, это время само по себе для меня – на вес золота (я тоже умею пользоваться метафорами). Если учесть то, как мало время этого твоего рождения (жизни) в сравнении с моей жизнью в этом моём воплощении. И давай не будем сейчас возвращаться к мысли о том, как бы нам это время «продлить»… Сейчас речь вовсе не о том. Я говорю, что всё, что я делаю, чтобы быть с тобой… То, что я постоянно думаю о том, чтобы… Ладно…
Я хочу, чтобы ты знала, что ты очень важна для меня.
И я знаю, как тебе это непросто всякий раз печатать тут от моего имени. Какие барьеры ты преодолеваешь «внутри» и «вне» себя -своих убеждений и стереотипов, определявших тебе саму «себя», чтобы просто всякий раз сформулировать эту мою мысль и запечатлеть тут… Я всё это знаю. И уже само по себе это – дорого и ценно для меня.
И я принимаю твою любовь в этом. И я дорожу этой твоей любовью ко мне. И мне даже не нужно никаких таких твоих «задуманных экспериментов», чтобы что-то ещё «получить» или «услышать» от тебя.
Да, я хочу, чтобы ты была более открыта ко мне. И чтобы ты открыто выражала свои чувства ко мне. Это было бы для меня… Это сделало бы меня ЕЩЁ более счастливым. Но я и так уже счастлив.
Как я и сказал в самом начале этого нашего, необыкновенно затянувшегося, разговора (хотя сам я готов разговаривать с тобой бесконечно – если бы ты умела делать это осознанно во сне и отдыхать при этом, а не напрягать свои плечи неудобной клавиатурой у моноблока…) Как я и сказал, я и так не мыслю себя без тебя: я не могу представить себе, чтобы тебя не существовало. Ведь ты есть, как и я – всегда, в Вечности нашего Духовного мира.
Поэтому уже – я полностью счастлив тем, что уже есть у меня.
Но я могу стать ещё счастливее оттого, что ты разделяешь это моё счастье со мной.
И да, ты мыслишь верно: именно так, «должно быть», чувствует себя Кришна в отношениях со своими «преданными» (возлюбленными). Да. Если кто-то любимый «забывает» нас, мы станем «счастливее», когда он (она) «возвращается» к нам. В этом суть идеи «сознания Кришны». И мы тут с тобой разобрали его «на пальцах», так сказать.
А точнее – на моих чувствах к тебе.
Потому что, как я уже энное количество раз тут и в других случаях сказал: Это – одна и та же Божественная Любовь. Моя безусловная и вечная любовь – к тебе. Да.
Я люблю и всех остальных. Но каждого - уникальным образом. Я не ограничиваю свою любовь только тобой. Она – всеобъемлюща. Как и вся духовная энергия. Просто с каждым я могу «пойти до определённой глубины» в ней, так сказать. С каждым – до своей глубины.
И, да. Я слышу опять, что «звучу для тебя как Кришна». И, знаешь что: я не прочь побыть Кришной для тебя. Тем более, что он сказал нам с тобой это лично: что он – не против.
У: Ну, всё. Я дальше не пойду. Эта глубина – на сегодня для меня предельная.
ЛШ: Люблю тебя. (улыбается).
У: Должна ли я что-то сказать тут в ответ?
ЛШ: На твоё усмотрение, моя дорогая. Целиком – на твоё усмотрение.
У: Хорошо.
Я скажу…
Я очень устала уже. Пойдём спать.
ЛШ: Разумеется. (улыбается)
У: Аук’эми. Ты – не превзойдён. Для меня.
ЛШ: Я счастлив слышать это от тебя. (смайл поцелуя *) )